Данила Давыдов. За рубежами метрополии
Книжное обозрение. – 2005. – № 11-12. – с. 5.
Данила Давыдов
ЗА РУБЕЖАМИ МЕТРОПОЛИИ
Освобожденный Улисс. Современная русская поэзия за пределами России / Сост. Д.Кузьмин.
М.: Новое литературное обозрение, 2004. – 996 с.
Издательство «НЛО», кажется, наиболее последовательно взялось за, так сказать, картографирование современной поэзии последних лет. Для обзора такого рода идеальна антология, вычленяющая ту или иную плоскость, тот или иной аспект всего поэтического континуума.
Так, подобным аспектом может предстать поколенческое деление; опыт антологии новой (читай в данном случае – молодой) поэзии находим в томе «Девять измерений» (2004). Если в этой книге Дмитрий Кузьмин выступает как один из девяти равноправных составителей, то в антологии «Нестоличная литература» (2001), посвященной текущей словесности (в основном поэзии) регионов России, он – полноправный распорядитель.
Новая антология продолжает предыдущую в своей ориентации на пространственные принципы отбора авторов. «Освобожденный Улисс» – как бы второй том «Нестоличной литературы», здесь собрана поэзия русскоязычной диаспоры, русской словесности за пределами России. Составитель тома – вновь Кузьмин. Титанический характер его труда можно оценить по объему тома и количеству представленных авторов – 244.
«Освобожденный Улисс», при всей значимости самого факта опубликования подобной поэтической коллекции, вовсе не ограничивается некоторым консервированием накопленного материала, подведением итога. Это, в соответствии с культуртрегерскими принципами Кузьмина, – намеренно проблемное издание, которое может стать своего рода полигоном для отработки механизмов понимания новейшей отечественной словесности.
Антология предваряется вступительной статьей Кузьмина, в которой обозначена большая часть возникающих в данной связи вопросов. Отсылая всех к этой статье, предлагаю остановиться лишь на нескольких проблемах.
Не секрет: язык и национальная литература не тождественны друг другу. Франкоязычные литературы Северной Африки или Квебека, многочисленные англоязычные литературы, испано- и португалоязычные словесности Латинской Америки существуют вполне независимо от литератур своих бывших метрополии. Русский язык – в силу специфики колониальной политики – практически не породил таких дочерних литератур.
Другая серьезная проблема – неравнозначность самого пребывания «за пределами России». Здесь очень грубо выделяются три типа ситуаций. Первая: автор в свое время эмигрировал, понимая, что расстается с Россией скорее всего навсегда. Последующее течение исторических событий не отменяет совершившегося выбора, поскольку он, как правило, влиял и на поэтику, и на литературное поведение автора.
Иное дело – авторы, никуда не уезжавшие, жившие на окраинах Империи и однажды обнаружившие, что Империя сама уехала от них, превратив в иностранцев. У авторов т. н. ближнего зарубежья эта ситуация порождает самые разнообразные творческие стратегии – от изгнаннического, в духе Овидия, пафоса у Андрея Полякова (Симферополь) до активного сотрудничества с местной, иноязычной литературной средой (Сергей Тимофеев и другие участники рижской группы «Орбита»).
Есть и проблема, так сказать, диспропорции землячеств. В антологии – поэты из 26 стран, но львиная доля авторов живет в нескольких: Украина, США, Израиль, Германия, Франция, Латвия, Белоруссия (в порядке убывания количества), что, в общем, совершенно предсказуемо и совпадает с известными границами диаспоры. Это именно те культуры, где возникает русскоязычная литературная среда, печатаются книги, альманахи и т. д. В иных странах живут «русскоязычные одиночки».
Отличие «анклавов» от «случайных мест обитания» не только количественное. Именно в странах с мощно развитым письмом на русском языке возможны интереснейшие мутации, которые, теоретически, могут привести к возникновению тех самых «других литератур на русском».