Константин Кедров. Цари с царем и без царя в голове

Новые известия. – 1998. – 12 августа (№ 149). – с. 7.

Константин Кедров, «Новые Известия»

ЦАРИ С ЦАРЕМ И БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ

Дети – наше будущее. В том числе и царские дети. Теперь это будущее давно стало прошлым, и понятно, почему оно таким было. Будущих царей готовили быть тем, кем они и стали в дальнейшем, – ритуальными истуканами, усыпанными дорогами каменьями.

Их познания о мире и жизни не включали и одной сотой того, что знали европейские государи. Незнание давало иллюзию превосходства и обладание истиной в полном объеме. Лучше всех это выразил Иван Грозный в письмах к Курбскому. Я прав, потому что я царь. Вот и вся премудрость Московии. Знание отнюдь не считалось силой. Не знание – сила, а сила – знание.

Воспитание и обучение царей, по сути дела, началось лишь с Александра I. До этого можно говорить не о воспитании, а о религиозном кодировании. От Ивана III до Петра I обучение сводилось к заучиванию молитв. Благочестие вместо нравственности, заучивание вместо обучения – вот школа русских царей.

Если бы не любознательность Петра I, то и он не вырвался бы из общего круга. К знаниям его привела любовь к военной игре. Узнав, что есть прибор для измерения расстояния до мишени, он тотчас потребовал принести себе диковинное устройство. «Принесли громадный ящик и вынули заморский гостинец.

– Князь Яков Федорович, как же мерить? – А я почем знаю, – отвечал тот, равнодушно поглаживая бороду.

На другой день перед Петром явился обыватель немецкой слободы Тиммерман. – Научи меня мерить и считать, – молит Петр. – Вдруг нельзя, для этого знать нужно арифметику, геометрию… – Так научи меня арифметике и геометрии.

Тиммерман согласился, и царь сделался с того времени самым ревностным его учеником, просиживая дни и ночи над тетрадями, испещряя страницу за страницею своим неровным, неуклюжим почерком».

К сожалению, самообучение выдающегося царя носило, как сказали бы сейчас, абсолютно негуманитарный характер. Он изучал геометрию, химию, физику с чисто прикладной целью, как применить все это в военном деле. Петр I не получил даже отдаленного представления о гуманитарной культуре своего времени. Уважение к личности, понятие о свободе и справедливости, ценность человеческой жизни – все это полностью отсутствовало в его сознании. Уставы, артикулы, законы – вот единственный язык, который усвоил молодой царь. Так воспитывались и его наследники, которым передалась страстная любовь к игре в солдатики и к строительству игрушечных крепостей, правда, не отягощенная арифметикой и геометрией.

Все изменилось при Екатерине II. Сверходаренная женщина, считавшая себя ученицей Монтескье и Вольтера, усвоила главную идею великих французских просветителей – воспитание просвещенного и цивилизованного монарха, Она очень заботилась о воспитании своего любимого внука, будущего императора Александра I. Из Швейцарии был приглашен выдающийся педагог и убежденный республиканец Лагарп. Со свойственной ей пунктуальностью императрица перечислила в руководстве по воспитанию престолонаследника, о чем следует заботиться наставнику. Сюда входили шесть пунктов: I) здоровье и его сохранение, 2) наклонность к добру, 3) добродетель, 4) учтивость, 5) поведение, 6) знание. Замечательно, что Екатерина II на первое место ставит здоровье и этику и лишь на последнее «знание». Речь идет о гармоничном нравственном образовании, которого, по сути, были лишены все предшествующие цари.

Лагарп покорил сердце Александра строгостью, справедливостью и лаской. Все добрые начинания молодого царя продиктованы Лагарпом. Конечно, Лагарп не мог перебороть извечную романовскую страсть к муштре и шагистике. Но «дней Александровых прекрасное начало», омраченное впоследствии «аракчеевщиной», озарено светом французского Просвещения. Лицей, основанный Александром I, подарил России не только Пушкина, но и целую плеяду просвещенных министров и дипломатов.

К другому внуку Екатерины I, будущему императору Николаю I, был приставлен генерал Ламсдорф. Николай I оказался абсолютно глух ко всем наукам, кроме военных дисциплин. Вот его собственное признание: «На уроке мы или дремали, или рисовали какой-нибудь вздор, а потом к экзаменам выучивали вдолбяшку, без плода и пользы для будущего. По-моему, лучшая теория права – добрая нравственность, а она должна быть в сердце, независимо от этих отвлеченностей, и иметь своим основанием – религию».

Однако надо отдать должное суровому императору. Он выбрал замечательного воспитателя для своего сына. Сын пленной турчанки Сальхи и русского помещика Бунина, поэт Василий Андреевич Жуковский составил гениальный план воспитания, который и сегодня хочется рекомендовать для всех школ.

«Цель достигается развитием добрых качеств, данных природою, предохранением от зла, искоренением злых побуждений и наклонностей, знакомя питомца: 1) с тем, это окружает его, 2) с тем, что он есть, 3) с тем, чем он должен быть, как существо нравственное; 4) с тем, для чего он предназначен, как существо бессмертное».

Надо ли объяснять, что 3 первых великих деяния Александра II-Освободителя были с младых ногтей внушены Жуковским. Отмена крепостного права, реабилитация декабристов, независимый суд присяжных – вот триумф педагогики поэта, написавшего такие стихи на рождение своего будущего венценосного ученика: «Да встретит он обильный честью век, / Да славного участник славный будет, / Да на чреде высокой не забудет / Святейшего из званья: человек! / Жить для веков в величии народном, / Для блага всех – свое позабывать, / Лишь в голосе отечества свободном / С смирением дела свои читать!..».

Россия отблагодарила своего освободителя бомбой. Сам же гениальный воспитатель царя поселился в далекой Германии, переводя «Одиссею» Гомера. Один добрый человек, оказавшийся у трона, сделал больше для России, чем все революции, вместе взятые. Сбылось пророчество поэта – министра Державина, призвавшего поэтов: «В сердечной простоте беседовать о Боге / И истину царям с улыбкой говорить».

России от поэтов большая польза, а вот поэтам от России не очень.