Владимир Руделев. Дачник

Новая Тамбовщина. – 2007. – 15 августа (№ 34). – с. 8.

ДАЧНИК

Сказка

Был-жил в деревне Утячьей старичок некоторый. Был он нездешний, городской, потому и звали его не по имени, а по прозвищу — Дачник! Старичок не обижался: Дачник – так Дачник.

Жил Дачник в саманной избушке, крытой жестью, за избой был посаженный им сад и картофельный огород; за огородом была дорога, а еще дальше – кукурузное поле; впереди дома тоже была дорога, ее отделяли от избы три высоких ветлы и один вяз; у дверей находилась лавочка, на которой Дачник любил посидеть да на людей деревенских посмотреть.

Подходил соседский мальчуган лет пяти, смышленый, бойкий, ласковый, хотя и грубый благодаря тому, что пересыпал свою детскую речь матерками; звали мальчугана Стасиком.

– Ты что же, – спросил Стасик Дачника, – так тут и жить теперь намерен?

– Так и намерен, – ответил Дачник и вздохнул, а потом улыбнулся и дал Стасику конфетку.

– А друзья у тебя есть? – спросил Стасик.

– Нет, – снова вздохнул старичок.

– Ну тогда я буду тебе другом, – сказал Стасик и попросил еще конфетку.

Другой конфетки у старичка не было. Пошел он в горницу и вернулся с книжкой в руках.

– Вот тебе книжка мудрая, – сказал Стасиков друг. – Пусть бабушка почитает. А потом опять ко мне приходи, раз ты мой друг.

Стасик дунул с книжкой в руках. А тут его друг малый (прежний), по имени Ромка, откуда-то выпрыгнул. Ромка был вовсе маленький, букву «Р» не умел произносить, но хулиган был отчаянный.

Вырвал он у Стасика книжку и в лужу ее забросил. Пока Стасик с Ромкой дрались, книжка размокла. Однако Стасикова бабушка книжку высушила и Стасику прочитала. На другой день Стасик бежит к саманной избушке (Ромка еле за ним поспевает).

– Эй, – кричит, – Дачник, дай еще книжку!

– А ты кто такой? – спрашивает старичок. – Всем подряд я книжки не даю.

– Друг я твой, – напомнил Стасик. – Забыл что ли?

– А кто это с тобой? Что за сорванец?

– Да это Ромка! Ему тоже книжку дай!

– А он мне кем доводится? Тоже другом что ли?

– Длугом, длугом! – заспешил, затараторил Ромка.

– Ну хорошо, – сказал Дачник, – я даю вам еще по книжке, а больше не просите, потому что нет. И этих на всю жизнь хватит. Волшебные это книжки. Прочитаешь их – и сразу ума прибавится!

Дал он ребятам по книжке, а сам пошел в огород работать.

Работает Дачник на огороде, капусту поливает, а Стасик и Ромочка зайдут к нему в избу и непременно что-нибудь скрадут: и кошелек с деньгами украдали, и ключи от дома, и спички.

Теперь я должен сказать, что все предметы в доме Дачника были волшебные, каждый обладал каким-либо особым свойством. А вот еще один предмет в его доме находился, так вот он был поистине волшебным, необыкновенным. Этот предмет старичок от детей подальше прятал, однако они и его сыскали…

Это были старичковы очки. Они обладали свойством мир в порядке содержать. Пока через эти очки старичок смотрел, когда надо, лес лесом был зеленым, поле полем желтым, а люди утятинские и прочие были людьми, а не какими-нибудь поросятами или рыбами, или еще кем. Да, вот такой предмет всегда существует, а кто-нибудь – его хозяин, и отвечает этот хозяин не столько за себя, сколько за всех остальных.

Воротился Дачник с огорода – смотрит: нет очков, а Стасик и его настоящий друг Ромка уле-петывают трусливо и позорно. Взял старичок палочку свою (подожок) да и пошел за Стасиком и Ромкой.

Долго он ребятишек искал, наконец – нашел.

– Отдайте, – говорит, – молодые люди, очки мои волшебные. Я без них книжку не могу почитать, написать свои сочинения не умею. Дайте, – говорит, – ребята, ради Бога! Зачем вам мои очки?

Родители Стасиковы и Ромки-ны тоже ребят своих просят:

– Верните дедушке очки! Разве он вам сделал что-нибудь плохое?

Стасик в сарай сходил, принес оттуда кошелек с деньгами, ключи. Ромку тоже заставили что-то принести: спички он принес и часть денег. Потом от очков футляр нашелся. А очков – нет. Стасик заплакал: во-первых, ему мать подзатыльник дала, а во-вторых, рад бы он вернуть очки, да нет их: разломали они их с Ромкой и стеклышки побили.

Старичок домой пошел, грустный-прегрустный. В избе затворился, света не зажигал, на другой день в огороде не появился. И на третий – тоже.

Опустела его усадьба, проложили по ней дорогу. Старичка не вспоминали и, куда он делся, не думали. Правда, кто-то видел, как рано поутру уходил он из Утячьей деревни в сторону Лысых гор.

Но вдруг чудеса стали происходить в Утячьей деревне. Вместо посеянной кукурузы выросли в поле огромные одуванчики, да не желтые, какими они весной бывают в обилии, а черные и красные. Корова Брухачка молока стала втрое больше давать, а молоко прозрачное, как вода, в городе такое не берут. Стасику в школу пора идти, а ни букваря, ни портфеля нет – все куда-то девалось. Вышел Стасик к реке Челновой, смотрит – а по волнам бабушка и дедушка плавают, только не люди они, а утки-селезни. Другие люди (соседи) и вовсе в кур превратились да в поросят. Хотел Стасик слезы рукавом вытереть, а рук у него нет — крылья галочьи. И говорить он не может: только «кар» да «кар»! А ему в школу надо, гласные да согласные проходить.

Ночью ему Дачник приснился:

– Найди, – говорит, – Стасик, очки мои волшебные. Тогда, глядишь, и дело поправится. А так – что уж там! Не восстановится в деревне Утячьей необходимый порядок.

Стал Стасик искать от очков осколочки. Искал, искал – полоправы нашел. Потом еще полоправы, потом – осколки стеклышек. И понял Стасик, что надо ему идти куда-то Дачника искать. Встретился ему по дороге храм (церковка малая). Хотел Стасик мимо пройти, да гром ударил и дождь пролился. Зашел Стасик в церковь. И увидел он на стене икону, а на ней Дачник изображен. Конечно, это был не Дачник, а святой чудотворец Николай Мирликийский, но Стасик раньше в храме никогда не был и про Николая ничего не знал. Показалось ему, что старичок на иконе дорогу ему указует.

В жизни Стасик ни у кого прощения не просил. Если даже и виноват был, обложит человека матерком – и доволен. А тут вдруг, Дачника увидев, закричал:

– Прости меня, дедушка. Прости Христа ради. Никогда больше красть не буду и матерками не буду говорить. А дружбу нашу – буду беречь.

Дачник на Стасика посмотрел:

– Хорошо, – говорит, – что ты, друг мой, раскаялся и Бога вспомнил. Очки-то теперь, хоть ты их и нашел и починил даже, все равно никуда не годятся, да мы что-нибудь другое придумаем. Господь нам поможет.

Стасик горько заплакал. Упали слезки на стеклышки, те и оживились, очистились. И мир оживился, очистился. Люди опять людьми стали и заговорили на хорошем языке – на таком они раньше и не говорили никогда (может быть, только в самые древние века!).

Подарил дедушка Стасику портфель и букварь, ручку с пеналом, до Утячьей деревни его проводил, а сам ушел назад в Лысые горы. Там, говорят, до сих пор живет, деткам сказки рассказывает.

А Стасик в школе учится и в церковь по праздникам ходит.

Владимир РУДЕЛЕВ