Владимир Плуталов. Руделевские ипостаси
Наедине. — 2002. — 10 июля.
РУДЕЛЕВСКИЕ ИПОСТАСИ
8 июля В.Г. Руделеву – ученому-филологу, поэту, общественному деятелю, театральному критику и просто публицисту – исполнилось 70 лет. С чем его и поздравляем и надеемся, что к нам присоединяется все те, кто по каким-то причинам запамятовал эту дату, но помнит и знает профессора Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина Владимира Руделева.
…Мне как газетчику, что называется, повезло: зашел со стихами и рассказами автор Руделев. Может, дверью ошибся, ведь газета-то районная. Приняли мы его в тогдашнем “Голосе Притамбовья» не за звание и речи, а за совершенно оригинальные стихи и откровенную, без вычурностей, литературную прозу. Печатали, ничуть не сомневаясь, что до нашего читателя дойдет, вызовет живой душевный отклик. И не ошиблись.
К этому юбилею Руделева его родной ТГУ имени Г.Р. Державина преподнес свой подарок, намеченный еще к 65-летию, – вышли в свет последние два тома собрания его сочинений: стихи, проза, рецензии театральные, литературоведческие и лингвистические работы, далеко не все знакомые широкому читателю. Тираж по нынешним меркам не велик, но своего читателя нашел. А кто опоздал – пожалуйте в Пушкинскую библиотеку областного центра.
Кстати, в этой уникальной библиотеке мне однажды удалось побывать на встрече В. Руделева как автора учебника русского языка с учителями. Не буду пересказывать разгоревшуюся дискуссию, в которой большинство оказалось неправыми; я вышел из-под сводов зальчика на светлую улицу с руделевской мыслью: “Учебники русского должны писать поэты”. К этому можно добавить, что V преподавать русский язык должны поэты. Где их столько взять? Да не нужны стихотворцы, а нужны понимающие настоящую литературу и способные передать это свое внутреннее понимание детям. Короче, если бы меня в свое время учили бы не по Бархударову- Крючкову, а по Руделеву, толку было бы неизмеримо больше. А так пришлось до всего добираться самому, с помощью чтения, что, впрочем, самое, как говорилось, лучшее учение.
…Юбиляр родился в Ельне Смоленской области. В 1937-м году, после ареста отца (по известным теперь всем мотивам), семья – мать, сестренка Валя и Володя – перебралась в Рязань, на родину предков. Здесь Руделев закончил школу и поступил в местный пединститут. По окончании аспирантуры судьба распорядилась быть ему в Оренбурге. Ко времени переезда в Тамбов Владимир Руделев защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Начинал как ученый с литературоведения, но, написав работу о теме войны в творчестве Мопассана, вдруг за голову, как говорят, схватился: ведь это всю жизнь впрямую зависеть от политики! И свернул на благодатные нетоптанные тропы этнографии, диалектологии, истории. Не всем везет на хороших научных руководителей, ему – повезло: аспирантуру заканчивал у мирового имени ученого В. Лыткина. С диссертациями пришлось пробиваться годами: четыре года мыкался, пока не рухнули стены- заборы непонимания. Но вот, наконец, путь открылся: диалектология – фон, а специальностей ряд целый и продолжающийся: лексикология, фонология, морфология, синтаксис, поэтика…
…Талант, известно, от Бога, это не просто красивая фраза, а факт.
Меня окрестили в десять лет, когда пришла похоронка на отца, погибшего под Смоленском, – вспоминает Руделев. – Каюсь, было время, когда атеизм одолел. Но вера скоро вернулась. Вера – единственное, что есть у человека. Она помогла пережить мне множественные невзгоды. Как надо жить? Не надо врать ни по поводу, ни без повода. Ложь делает человека мертвым. Я – молюсь, молитва – исповедь. Если прожил день и нигде не соврал, то я счастлив.
– А как насчет лжи во спасение?
– Ложь есть ложь. Я не люблю подобных истин и слов из «чаши мудрости». Это чаще всего дешевая мишура. Позолота сотрется – что остается? Свиная кожа, как заметил Андерсен.
Эта наша довольно большая беседа закончилась словами: «Я Бога не гневлю… Не гневи и ты». На этом мы и здесь поставим точку. Все ясно – как день!
Сочинять он начал серьезно, когда стал отцом: для своих детей писал сказки и рассказы. Первые книжки вышли в Тамбове и быстро разошлись по читательским рукам, особенно миниатюрные издания. «Лютневая музыка», например.
У него на все происходящее свой, своеобразный взгляд. Видимо, верно то, что мы, поставив памятник Г.Р. Державину, тотчас забыли о нем как о великом поэте да и администраторе. А он – воистину велик. В свое время «вычистили» за пределы тамбовские самобытную поэтессу Марину Кудимову. Совсем «не по-хозяйски» распорядились судьбой и творчеством поэта Евгения Харланова. А ему уготовано, можно сказать, место в одном ряду с Фетом и Тютчевым. Тамбовщина должна дорожить такими людьми, иначе она не будет достойна имени Державина. Не надо ошибаться, уподобляясь, Чернышевскому, который с порога отверг творчество нашего земляка, ставшего хрестоматийным поэта Ивана Никитина, прожившего всего 37 лет, но успевшего сделать много.
Я иногда удивляюсь, что мне вот семьдесят. Друзья лучшие – поэты Осипов и Маркин – мелькнули, словно падающие звезды. Жаль. Жаль и того, что вряд ли сумею прочитать некоторые заветные курсы. Семьдесят – возраст критический. Но азарт жизни остается прежним. А если ты жив, то и счастлив.
Его знают и почитают за величину и ученое направление в Москве и Санкт-Петербурге, Красноярске и Воронеже, в Эстонии и Латвии. Он не раз участвовал в международных симпозиумах в странах дальнего зарубежья Профессор Руделев – автор нескольких сотен научных работ, к которым обращаются пытливые молодые умы. И будут, несомненно, обращаться, пока существует наука о русском языке.
Рассказывать о Владимире Руделеве можно еще и еще. Возвращаясь после этой заказной, для газеты, беседы с ним, я пытался подвести какую-то свою черту и размышлял. …Понять его каждому значит понять и самого себя. Зачем ты и к чему. Мне он понравился с первого взгляда. Среди прочего и тем, что его многие не понимают. И знаете, почему не понимают? Потому, что так легче жить, не понимая этого человека. Напрягаться не надо. А он прост, как прозрачна правда человеческого бытия. Он работник, труженик.
Господь от щедрот своих дает таланты людям: одному много, другому чуть меньше, третьему – посередине. Но даем всем. Руделев, отпущенное Господом, обращает в дело сполна.
Владимир ПЛУТАЛОВ.