Данила Давыдов. Книжное обозрение 2005 № 9-10
Книжное обозрение. – 2005. – № 9-10. – с. 14.
ТОЧКА РОСТА
Шварц Е.
Трость скорописца: Книга новых стихотворений.
СПб.: Пушкинский фонд, 2004. – 104 с. – 500 экз.
Имя петербургского поэта Елены Шварц не нужно представлять тем, для кого русское поэтическое слово продолжает быть живым. Автор многих книг стихотворений, сборников прозы и эссеистики… Шварц совершила редкое деяние: она создала тип поэтического говорения, четко ассоциирующегося именно с ее именем, но ставшего точкой роста русской поэзии. Просодия Шварц имеет свои корни, причем среди предшественников найдутся и абсолютные фигуры, подобные Хлебникову, и второстепенные. Но именно в стихах Шварц мы обнаруживаем полифоничность, проявленную на самом первичном, стиховом уровне. Противостоя двум враждующим жандармам русского стиха: классической силлабо-тонике и верлибру, – Шварц пишет, сталкивая метры и ритмические модели в непредсказуемом сверхсюжете стихотворения. Так и человек отличен и от скелета, и от статуи. Мир Шварц предметен, он полон всем, что только можно представить, но здесь нет каталогизации, перечислительности, но нет и подчинения поэзии – предмету. Сквозь мир материальный просвечивает мистическое пространство. Отслеживание того мига, когда одно явлено в другом, становится творческим принципом.
ВЗОРВАТЬ ЛОГИКУ
Витухновская А.
Черная икона русской литературы.
Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. – 432 с. 3000 экз.
Имя Алины Витухновской относится к категории скорее скандальных. Реальность, уничтожением которой Витухновская демонстративно занимается, платит ей той же монетой. Не получилось уничтожить физически (тюрьма, суд) – почему бы не приняться за репутацию? И вот, имя Витухновской становится символом зла, – но не космического, имеющее возвышенный, романтический характер, о чем немало писали в минувшие годы и что соответствовало бы авторским установкам. Жизнетворчество – законная часть существования поэта, быть может, и само это существование. Впрочем, общество вправе судить о жизнетворчестве поэта с общеморальной точки зрения. Как и поэт – судить общество со своей, даже и без всякого романтизма: ведь кто они, говорящие от имени социума? Просто некие персонажи. И поэт – персонаж. Они равны, но у поэта есть преимущество: он способен взорвать изнутри логику своих оппонентов, потому что понимает ее устройство. Витухновская – один из таких поэтов, а личные антипатии никого не должны волновать.
Новая книга Витухновской – своего рода избранное. Здесь и старые, и новые тексты, и поэзия, и проза.
ПО ПЕРИМЕТРУ
Львовский С.
Стихи о родине.
М.: ОГИ, 2004. – 112 с. – 1000 экз.
«Можно быть нежным / и сильным / можно быть богатым / и не справедливым // только речь оказалась / такой вещицей / что никуда от нее не деться /пока она длится». Сообщение по периметру, пунктир, усугубляемый постоянством особого пунктуационного знака, представляющего себе пробел, табуляцию внутри строки.
С другой стороны, почта навязчивое бормотание внутреннего монолога или внутреннего же разговора с подразумеваемым собеседником, речь, разворачивающая себя сквозь пласты ассоциаций, всплывающих по принципу метафоры ли, метонимии ли, то призрачных, то мгновенных, то становящихся чуть ли не рассказыванием аллегорической истории: «это душа разевает свой птичий рот/сердце само себе поводырь пусть и полуслепой /а душа теребит и просит толи подземной воды/то ли воздуха с неба ей кажется все равно / накорми говорит меня утоли».
Таковы некоторые измерения поэтики Станислава Львовского. Среди нескольких книг автора именно нынешний сборник наиболее подробно представляет его стихотворческую ипостась. Включение ранних текстов наряду со стихотворениями последних лет – как своего рода жест отделения молодости от зрелости.
МЕРЦАНИЕ СМЫСЛОВ
Юрьев О.
Избранные стихи и хоры.
М.: Новое литературное обозрение, 2004. – 220 с. – (Поэзия русской диаспоры). 1000 экз.
Олег Юрьев (р. 1959) – поэт, прозаик, драматург. Относясь генетически к позднему ленинградскому андеграунду, Юрьев вот уже полтора десятка лет живет в Германии. Это, впрочем, не мешает ему быть в центре русскоязычного литературного процесса. Новая книга поэта – его избранное.
По словам Михаила Айзенберга, «поэзия Юрьева явно дорожит свей немотой. Текст закрыт и не проявляет, скорее, отчуждает переживание и ситуацию». Это так, однако поэзию Юрьева трудно назвать герметичной. «Ускользание» словарного значения в юрьевских стихах связано не с эзотерическим смыслом и не с семантической заумью. Поэт, работающий в традиции «малых петербуржцев», начатой Константином Ватиновым, — но связанной и с «московским» и «воронежским» Мандельштамом, – смещает смыслы, делает их мерцающими, едва узнаваемыми, но всё же не утраченными: «Человек, эка странная полость – / С красночёрной подкладкой мешок! – / Где кружит заварная весёлость / В золотых ксилофонах кишок / И раскрошенный, страченный воздух, / Что застрял в костяных веерах/И уже не прознает про отзвук / свой – Вселенной колеблющий прах».
МИР ДЕФОРМАЦИЙ
Каммингс Э.Э.
Избранные стихотворения / Пер. с англ. В.Британишского.
М.: Журнал «Итака»; Журнал «Комментарии», 2004. – 156 с. 500 экз.
Издание классиков поэзии западного авангарда и модерна происходит у нас неравномерно: одни – весьма немногие – представлены чуть ли не исчерпывающе, другие опубликованы в одном-двух солидных томах, текст же третьих приходится разыскивать по случайным подборкам в антологиях, малотиражных альманахах, Сети… Отсюда – диспропорция восприятия и выбора.
Несправедливо малоизвестный у нас э.э.каммингс (именно так он подписывал свои тексты!) считается одним из величайших американских поэтов первой половины минувшего века. Томик его избранных стихотворений – кажется, первое отдельное издание на русском. Важно и то, что оно составлено из переводов Владимира Британишского, верного и многолетнего интерпретатора творчества американского поэта.
Мир э.э.каммингса – мир деформаций и искажений, проявляемых даже на уровне графики стиха. При этом авангардная установка только подчеркивает остроумие и печаль, нежность и глубокое понимание природы вещей: «Мужчины и женщины (десять и сто) / не думали вовсе что кто-то есть кто / и жили как были посеешь пожнешь / солнце луна звезды и дождь».
Автор рецензий – Данила Давыдов