Данила Давыдов. Книжное обозрение 2005 № 49
Книжное обозрение. – 2005. – № 49. – с. 19.
АМЕЛИНСКИЙ КАТУЛЛ
Катулл.
Лирика / Пер. с лат. М. Амелина.
М.: Время, 2005. – На рус. и лат. яз. – 400 с. – (Триумфы). 2000 экз.
Настоящее издание лирики Гая Валерия Катулла следует определить как близкое к академическому: переводы и латинский оригинал всего дошедшего до нас корпуса текстов, комментарии, указатели, статьи о метрике и поэтике. Единственное принципиальное отличие от академического формата – сугубо авторский характер издания. Переводчик, известный поэт Максим Амелин, по сути, создает «своего Катулла». Катулл, пожалуй, самый ценный и близкий нынешнему читателю древний автор, подлинный родоначальник «новой искренности», певец частного и неортодоксального. При всей спорности отдельных частных решений, Амелий, безусловно, смог передать этот катулловский «антипафос» по-русски – одновременно не модернизируя и не искажая оригинал.
ОБРАЗЦОВАЯ АНТОЛОГИЯ
Якорь: Антология русской зарубежной поэзии / Сост. Г. В. Адамович, М. Л. Кантор; Под ред. О. Коростелева, Л. Магаротто, А. Устинова.
СПб.: Алетейя, 2005. – 416 с. – (Серия «Русское зарубежье. Источники и исследования»). 1000 экз.
Вышедшая в 1936 году антология «Якорь» стала не только первой – и самой знаменитой – антологией русской поэзии в изгнании, но и поводом для подведения итогов первого пятнадцатилетия эмигрантского стихотворчества. Нынешнее переиздание не только воспроизводит том семидесятилетней давности, но и включает в себя подборку рецензий на «Якорь», весьма полемичных друг к другу, материалы из архива одного из составителей книги М. Кантора, исследовательские статьи. По словам Владислава Ходасевича: «В антологии, как на кладбище, каждому отведено его три аршина земли». Эта неизбежная нивелировка дарований стала одним из поводов для весьма жесткой дискуссии вокруг «Якоря». Затрагивались и иные вопросы: о поколениях, о неоправданных претензиях парижан на «столичность» в рамках диаспоры, наконец, о целостности русской словесности: «… деление новой русской литературы на «советскую» и «эмигрантскую» – фикция. Перед историей русской литературы все будут равноправны» (Ю. Терапиано). Среди представленных поэтов не только признанные ныне классики, но и авторы, известные разве что специалистам; несколько значимых имен отсутствует. Однако именно «Якорь» остается и до сих пор образцовой антологией, ценной не только как литературный памятник, но и как пример взвешенной работы составителей.
СЮЖЕТ ДВИЖЕНИЯ
Драгомощенко А.
На берегах исключенной реки / Предисл. А. Газовой.
М.: ОГИ, 2005. – 80 С. 1000 экз.
Новый сборник Аркадия Драгомощенко, живого классика питерского андеграунда, упрочивает за ним славу одного из самых герметичных авторов новейшей русской поэзии. Анна Глазова в своем предисловии отмечает: «Сквозь предметы проступает тот самый принцип устройства мира, которого всеми силами пытается избежать любой толкователь реальности: все во всем. Если же все во всем – то и объяснять ничего не остается, а значит, всякий разговор теряет смысл». Возможно, телеология Драгомощенко ведет именно туда: то ли к плероме, то ли к абсолютной энтропии. Однако на пути к этой, вряд ли достижимой, цели разбросано множество разностатусных объектов и происходит огромное количество несопоставимых событий. Если смотреть на них, не отделяя одно от другого, получится хаос. Если же, внимательно вглядываясь, проводить метафизическую инвентаризацию, обнаружится трудноуловимый, неопределимый, но существующий сюжет становления, движения, познания: «Двоением оконным стекол / остановлен полуденный снег, / далее – тающая зрачка распря. / Пространство изъято из предстояния. / Под стать птице из собственного следа».
ДИАЛЕКТИКА МАЯТНИКА
Темкина М.
Canto immigranto: Избранные стихи 1987-2004 гг. / Сост. Д. Кузьмина; Предисл. Д. А. Пригова.
М.: Новое литературное обозрение, 2005. – 104 с. – (Поэзия русской диаспоры). 1000 экз.
Малоизвестная в России, Марина Темкина, безусловно – не только один из самых сильных русскоязычных поэтов, живущих в США, но и, пожалуй, одна из немногих, кто сформировал не только четко узнаваемый авторский стиль, но и совершенно эксклюзивный метод. Предисловие к настоящему изборнику написал Пригов: мэтр концептуализма не может не видеть в стихах Темкиной рефлективной четкости и выверенности. Подмеченные Приговым перечеслительность и каталогизаторский подход к бытию и впрямь характерны для Темкиной. Безусловен и столь неожиданный в отечественной поэзии феминистический пафос этих текстов. Но ценно максимальное личное переживание этой остраненности, создающее поэтику, весьма далекую и от концептуализма, и от последующих за ним опровергающих его течений. Этакая диалектика маятника, раскачивающегося от социального к интимному – и обратно.
БЕЗ ВЫПЕНДРЕЖА
Волков И.
Алиби: три книги: Стихи.
М.: Листопад Продакшн, 2005. – 136 с. 2000 экз.
Новая книга Ивана Волкова – по сути дела избранное костромского поэта. Ощущение несломанности, целостности мира, ошибочно кажущаяся инерционной легкость письма не должны отвлечь нас от той филигранной работы, что проделывает поэт: «Ни трагедии, ни хэппи-энда, / Ускользающий хитрый сюжет, / Потому что я только легенда, / Ты не бойся, меня еще нет». Лирический герой Волкова далек и от витания в горних высях, и от карнавально-фарсового нисхождения в нижние миры. Он – «срединный», «обыкновенный» человек, подобный героям Чехова или Вампилова. Но именно такой лирический герой таит в себе неисчерпаемый мир, он далек от окончательных решений, хотя и предполагает, в отличие от большинства современников, их возможность. «Я подчиняюсь каждому обману, / Мгновенной беспричинной доброте, / И вот сейчас лежу на животе, / Блаженствую и ложкой ем сметану, // Меня не раздражают ни жара, / Ни даже ежедневная газета, / И жалкий жребий среднего поэта / Уже не так противен, как вчера». Стихи Волкова – о героизме просто жить, просто писать стихи, без выпендрежа.
КАЛЕЙДОСКОП ЛИЧНОСТЕЙ
Афанасьева А.
Бедные белые люди: Книга стихов.
М.: АРГО-РИСК; Тверь: Kolonna Publications, 2005. – 72 с. – (Серия «Поколение». Выл. 8). 500 экз.
Новая книга совместной «вавилоно-дебютовской» серии – первый авторский сборник харьковского поэта Анастасии Афанасьевой. Пожалуй, в своем поколении Афанасьева может быть названа как один из авторов, максимально диалогичных с ближайшими предшественниками, среди которых – и Станислав Львовский, и Вера Павлова, и Александр Анашевич. Это качество имеет оборотную сторону: подчас может возникнуть чувство (само по себе вовсе не оскорбительное для молодого поэта) недовершенности авторского «я», его отраженности от чужих авторских манер. Впрочем, такое ощущение поверхностно. Сама калейдоскопичность, многоголосность афанасьевских стихотворений достаточно неожиданна и убедительна. «Я ломался всего два раза. / И знаю, что третьего текста никогда не будет. / Оба моих солдата во мне – черный – спит, / а белый – тот, сияние которого ты видишь. / Самые страшные войны – войны личные, /в них не бывает чинов и героев. / Есть только чистая победа, чистое поражение. / Девственные силы добра и зла. /Одна спит, другая воюет». Холодный эрос, смутно смещенный гендер, расплывающееся сознание, подспудная агрессивность мира.
Автор рецензий – Данила Давыдов