Данила Давыдов. Отголосок авангардных боев
Книжное обозрение. – 2005. – № 33. – с. 6.
Данила Давыдов
ОТГОЛОСОК АВАНГАРДНЫХ БОЕВ
Ковалев А.
Михаил Ларионов в России 1881-1915 гг. / Науч. ред., уточн., доп., послесл. В.С. Турчина.
М.: КомпьютерПресс, 2005. – 624 с. 1000 экз.
Михаил Федорович Ларионов (1881–1964), один из крупнейших художников русского авангарда, основатель (вместе с верной своей соратницей Натальей Гончаровой) лучизма, при всей своей безусловной репутации в среде ценителей инновационного искусства прошлого века, несколько заслонен, пожалуй, в глазах рядового зрителя иными столпами авангардной изобразительности, такими, как Казимир Малевич или Марк Шагал. Впрочем, изучение ларионовского наследия не стоит на месте: выставки, конференции, и вот – вполне внушительная монография о художнике, дополненная разнообразными биографическими материалами.
Некоторый парадокс заключается в том, что книга эта, при всей насущности, явственно задержалась. Автор ее, художник и искусствовед Александр Ковалев, умер в 1992 году. Не секрет: ровно в те годы, что прошли со времени смерти исследователя, появилось огромное количество публикаций, посвященных русскому авангарду. «Книга Л. Е. Ковалева выделяется… хорошим знанием источников и всей культурно-художественной среды, логичностью повествования и убежденностью в постоянном совершенствовании живописного языка мастера. Наряду с работами других исследователей, это итоговая по отношению к большому периоду изучения наследия Михаила Ларионова. В рамках искусствознания XX столетия автор использовал всевозможные методологии и накопленные знания. После таких работ… вполне возможен определенный качественный сдвиг в осознании тех процессов в искусстве авангарда, в которых Ларионов играл одну из первых ролей», – пишет в небольшом послесловии авторитетный искусствовед В.Турчин, тщательно подготовивший издание. Работа В.Турчина по заполнению лакун рукописи вынужденно неучтенными Ковалевым фактами, при всей необходимости, всё-таки – не вполне редакторское дело и, скорее, требует постановки отдельных исследовательских задач (так, ссылки на источники, не опубликованные к моменту написания книги, но изданные теперь, цитируются часто по рукописям, переводам, выдержкам, а унификация этих ссылок явно требует переписывания книги в целом). Таким образом, не успев появиться, монография Ковалева – волею судеб и превратностей издательского дела – становится, скорее, научным памятником, нежели новым словом в истории искусства.
Не в последнюю очередь это связано и с такой стороной исследования, как ее научный язык. Вообще, почему-то искусствознание очень часто стилистически выпадает из парадигмы строгой науки. Эссеистичность, пустотная описательность, увы, характеризуют эту дисциплину, причем результат, что самое удивительное, обыкновенно не зависит от взглядов и установок искусствоведа, будь они «традиционалистскими» или же «постмодернистскими» (есть здесь, конечно же, немалое количество блестящих исключений). Книга Ковалева в значительной степени соответствует этой традиции интерпретационной необязательности. Впрочем, популярность изложения, скорее, оказывается позитивной, не подменяя собой возможность будущего исследования на ином, более глубоком уровне, но подразумевая этот будущий гипотетический этап.
Еще одно свойство данной работы, могущее обернуться как достоинством, так и недостатком, – искренняя заинтересованность пишущего в предмете исследования, некоторая страстность и даже предвзятость. Исследователь и биограф будто бы продолжает споры, недоспоренные его героем, и на каждой странице книги слышны отголоски былых авангардных боев. Действительно занятное свойство радикальных художников – вступать в жесткие конфликты с вполне близкими по духу и методу современниками (со стороны вовсе неотличимыми друг от друга) – требует интерпретации и размышления; конфликты Ларионова, на разных этапах, с художниками «Бубнового валета», авторами «Гилеи», Малевичем – важные факты истории авангарда. Но исследователь, увлекаясь позицией своего героя, подчас принимает и его позицию как собственную – вместо того, чтобы демонстрировать общее контекстуальное поле этих борений.
При всем сказанном книга Ковалева (во многом благодаря публикуемым в приложении материалам), видимо, долго будет самым полным отечественным исследованием жизни и творчества Михаила Ларионова – и уже потому заслуживает внимательного прочтения.