Константин Кедров. Принц Гамлет вступился за честь Шекспира

Новые известия. – 1998. – 18 июля (№ 132). – с. 7.

Константин Кедров, «Новые Известия»

ПРИНЦ ГАМЛЕТ ВСТУПИЛСЯ ЗА ЧЕСТЬ ШЕКСПИРА

Издательство «Алгоритм» переиздало классический труд Георга Брандеса «Шекспир. Жизнь и произведения» (Серия «Гений в искусстве»).

Гений недостоин сам себя

Серьезные ученые никогда не ставили под сомнение авторство Шекспира, если речь шла о таких известных творениях, как «Двенадцатая ночь», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Король Лир», «Зимняя сказка», «Буря», «Отелло». Однако время от времени появлялись экстравагантные, чаше всего дилетантские статьи и книги, приписывающие все пьесы гения то Бэкону, то Кристоферу Марло, то лорду Саутгемптону в соавторстве с его женой.

Как правильно заметил недавно знаменитый искусствовед Юрий Борев, по мнению этих авторов, Шекспир оказался «недостоин сам себя». Эта цитата из «Моцарта и Сальери» вполне уместна.

Что и говорить, Шекспир, действительно, слишком широк. Актер, драматург, весьма удачливый театральный менеджер, рачительный домовладелец, любящий отец, сутяжник, пылкий любовник, гуляка, азартный игрок, эрудит и невежа в одном лице, друг знатнейших лордов и собутыльник отбросов общества. Нет, не зря восклицал герой Достоевского: «Широк человек, слишком широк. Я бы сузил». Так ведь гении, они все такие. В семь лет знают то, чего иные не узнают в семьдесят. Прочитают, как купец Шлиман, одну книжонку и откроют Трою.

Стратфордский затворник

Моралистов и дилетантов больше всего раздражают последние годы жизни Шекспира. Написав «Бурю», великий драматург, говоря словами волшебника Просперо, бросил в море волшебный жезл и утопил на дне все свои книги. А проще говоря, вернулся в родной Стратфорд, покинутый еще в юности, где и закончил свою жизнь 52 лет от роду в окружении людей, ничего не смыслящих в его творчестве.

Нечто подобное совершил Лев Толстой, затворившись в родовом имении. У Шекспира родового имения не было. В 20 лет он отправился в Лондон, стал там актером и драматургом с целью заработать большие деньги, обрести независимость и свободу. Через 30 лет цель была достигнута. Шекспир разбогател, но дорогой ценой. Он потерял веру в человечество и разлюбил творчество. В завещании, которое тяжело больной гений продиктовал нотариусу. ничего не говорится ни о рукописях, ни о книгах, ни о пьесах. Подпись поставлена дрожащей рукой умирающего. Эго единственный бесспорный автограф Шекспира. Вот это обстоятельство и будоражит ум фантазеров. Раз нет рукописей и упоминаний о них, значит, нет и Шекспира. Все эти великие пьесы написаны другими людьми, лордами и графами всех мастей. В пылу полемики авторы экстравагантных гипотез как-то автоматически забывают, что рукописей пьес Шекспира нет ни у Бэкона, ни у лордов и графов, которым приписывается авторство.

Никаких рукописей не оставил великий английский поэт Мильтон. Нет рукописей Гомера, Христа, Сократа, Будды. Вспомним слова Бориса Пастернака о том, что не надо заводить архивов, над рукописями трястись. «Быть живым и только, живым и только до конца» – вот призыв Пастернака, переводившего «Гамлета». Шекспир был живым и только. Рукописи его не интересовали. В последние годы жизни он возделывал свой фруктовый сад в Стратфорде, подробно описав это кропотливое занятие в «Буре». Кстати, Пастернак тоже дневал и ночевал в саду, окапывая кусты и деревья. Что с ними, с гениями, поделаешь. Любят фрукты не на столе, а на дереве.

Театр Шекспира

Однако была и чисто земная причина отсутствия изданий Шекспира при его жизни. Все, что издано при жизни, – это пиратство. Издание пьесы снижало доход. Зрители могли ограничиться чтением. Шекспир писал только для постановки. К тому же пьесы переделывались и перелицовывались по многу раз. Шекспир улучшал свои тексты или осовременивал пьесу в зависимости от текущих событий. Современники воспринимали действия на сцене как намек на ныне происходящее. Театр был говорящей газетой, наполненной памфлетами, фельетонами и глубокими раздумьями о происходящем. Назавтра что-то могло устареть, и текст тотчас же менялся. Шекспир был режиссером, актером, автором и продюсером своей драматургии. Он никогда не писал для чтения. Живой, не книжный человек был великий выходец из английской провинции. Он постоянно во всех пьесах высмеивал ученость и книжность:

– Что вы читаете, милорд?

– Слова, слова, слова, – отвечает Гамлет. В этом весь Шекспир.

В уста Гамлета Шекспир вложил свое понимание театра. Принц умоляет актеров не говорить напыщенно, и в то же время он просит их не бубнить монотонно. Так, что мясника не отличишь от лорда.

Любимое занятие Шекспира – самопародия. Сказав красивую фразу, он тотчас ее высмеивает устами героя. Спев любовную серенаду, тотчас добавит: «Сколько ни пили конским волосам по бараньей кишке, все равно не поможет». Конский волос в смычке и баранья кишка в струне отнюдь не случайны. Отец Шекспира был торговец шерстью и мясник. Поэтому в пьесах очень часты сравнения героев с мясными тушами. И такое обилие деталей, связанных с разделкой мяса, которые никакому лорду и графу не снились.

Одним словом, театр Шекспира – это еще и автобиография гения, которую, сколько ни прячь, все равно заметишь.

Гамлет – свидетель подлинности Шекспира

В 1601 году умирает отец Шекспира. А за пять лет до этого умер одиннадцатилетний сын драматурга по имени Гамнет (по-английски это имя могло также читаться и записываться как Гамлет).

В эти же дни королева Елизавета отправила на эшафот своего фаворита и могущественного покровителя Шекспира лорда Эссекса. Другой соучастник заговора лорд Саутгемптон приговорен к пожизненному заключению в Тауэре.

Саутгемптон и Эссекс ввели Шекспира в придворный круг. Они покровительствовали театру, как принц Гамлет. Двадцатилетний Шекспир, окончивший 7 классов стратфордской школы, по прибытии в Лондон оказался в компании образованнейших людей своего времени.

Опальный принц Гамлет – это и обезглавленный лорд Эссекс, и лорд Саутгемптон, заточенный в Тауэр. Весь мир – тюрьма. В королеве Гертруде, отдавшей на растерзание своего сына, многие узнали царствующую королеву Елизавету, отдавшую Эссекса в руки палача. Сам Шекспир играл тень отца Гамлета.

«Гамлет» – самая книжная пьеса Шекспира. Доподлинно известна лишь одна книга, которая была в собственности драматурга. Это «Опыты» Монтеня. Многие мысли Монтеня о бренности бытия вложены в уста Гамлета.

Словом, если бы из всего наследия Шекспира осталась одна эта пьеса, то и по ней можно было бы восстановить жизнь Шекспира. Театр, придворные интриги, разочарование в любви, смерть сына по имени Гамнет, смерть отца и даже любимая философская книга «Опыты» Монтеня. Наконец, есть еще одна интимнейшая биографическая деталь, которая присутствует во многих шекспировских пьесах. Это двойничество. Двойники брат Себастьян и сестра Виола из «Двенадцатой ночи» и множество других переодеваний брата в одежду сестры напоминают о том, что дочь Шекспира Юдифь и сын Гамнет были близнецами. Какие еще нужны доказательства!

Незнание – сила

Онегин «знал довольно по-латыни, чтоб эпиграфы разбирать». Во времена Шекспира латынь учили иначе. Считалось, что все открытия уже совершены и запечатлены по-латыни. На протяжении семи лет Шекспир учил наизусть Овидия, Вергилия, Сенеку, Горация и множество других великих классиков. Ум гения впитал в себя всё. Поэтому пьесы Шекспира кишат латынью. Но античность он знает так же, как местность и обычаи Италии. Множество подробностей и деталей, говорящих о подлинности событий, соседствуют с незнанием элементарных вещей. Эти незнания, по словам Брандеса, – ярчайшее доказательство подлинности Шекспира. Он, например, совершенно не осведомлен о системе Коперника, хотя Джордано Бруно был в его время в Англии и яростно доказывал оксфордской профессуре правоту Коперника. Шекспир часто называет солнце планетой, хотя люди, получившие высшее образование, конечно же, знали, что Солнце – звезда.

Три Вильяма

Замечательны нападки на гения его современников. Они часто бывают вполне справедливы. Например, Роберт Грин так реагирует на появление молодого человека из Стратфорда: «Этот выскочка считает себя способным сочинить белый стих не хуже любого из вас и мнит себя единственным потрясателем сцены (Shakescene) в стране». Здесь пародируется имя Шекспир (потрясающий копьем). Бен Джонсон, укоряя Шекспира в заимствовании чужих сюжетов, тоже прав. Почти все пьесы драматурга переделаны из других более ранних сценических вариантов самых разных авторов.

Насмешки у современников вызывают и сонеты Шекспира, где фигурирует довольно странный любовный треугольник. Вильям Шекспир любит смуглую леди сонетов и молодого лорда Вильяма Пемборка. В то время как смуглая леди дарит свою интимную благосклонность обоим Вильямам. Вот как звучит в буквальном переводе 135-й сонет: «Пусть обращаются ее желания ко всякому, у тебя твой Вильям (или твоя воля), и Вильям в придачу, и Вильям сверх того».

Король Лир и король Шекспир

Да, был веселый кружок молодых аристократов и аристократок, где актер и драматург Шекспир был и другом, и любовником, и гением, которого любили и ценили могучие вельможи. В 1601 году палач обезглавил всю эту веселую компанию. В творчестве Шекспира наступил трагический и мрачный период: «Гамлет», «Король Лир», «Макбет». Да и молодость кончилась. Сквозь отчаяние пробилась мудрость «Бури» и «Зимней сказки». Шекспир обратил на себя слова своего героя:

«Идешь ты против неба и земли,
А небо и земля в тебе самом».

И он остался наедине с собой в Стратфорде, тем более что в Лондоне говорить стало не с кем. В «Короле Лире» он уже отрепетировал отказ от царства и уход на покой. Правда, у Шекспира было не три, а две дочери: Юдифь и Сусанна, но Сусанну он любил больше, помянув ее в завещании.

Не надо доказывать подлинность и авторство Шекспира. Надо просто читать его пьесы.

«Мир – театр,
В нем женщины, мужчины, все – актеры.
И человек один и тот же роли
Различные играет в пьесе».

Шекспир все свои роли сыграл гениально и до сих пор смущает простаков многообразием своих амплуа.