Елена Кацюба. А шарик летит…
Новые известия. – 1998. – 25 августа (№ 158). – с. 5.
У телеэкрана с Еленой Кацюбой
А ШАРИК ЛЕТИТ…
Татьяна Миткова аж слегка задохнулась, когда в воскресенье в 19.30 зачитала срочную телеграмму о возвращении Черномырдина во власть. Перехватило дыхание и у всей России. Творец легендарного «черного» вторника возвращается в «черное» воскресенье. Зато мы по-прежнему создаем ракеты, клепаем атомные подводные лодки, строим светлое будущее ради темного настоящего. Как ни вспомнить Сергея Есенина: «Черный человек на кровать ко мне садится, черный человек спать не дает мне всю ночь». Он, как известно, водит пальцем по черной книге и что-то читает какому-то «забулдыге».
Возвращению Черномырдина предшествовал град слов и терминов, вычитанных из этой таинственной книги. Правильно заметил Андрей Максимов во «Времечке»: как только появляется новое слово на телевидении, жди обмана. Раньше говорили: «Ты не советский человек» – и это звучало как приговор. Нынче так же беспросветно и бесповоротно прозвучало – «нерезиденты России». «Это кто? Диссиденты, что ли?» – спрашивали бабульки на скамеечке. Нет, это те, у кого деньги взяли взаймы, но отдавать отказываются. А ведь надо еще объяснять, что «интервенция» не имеет никакого отношения к гражданской войне и «эмиссия» вовсе не иностранная шпионка. Но и тысячи резидентов России безуспешно обивали пороги банков. Их почему-то не убеждали слова Фоменко в рекламе «Гринписа»: «Когда мы поймем, что деньги нельзя есть?». Они их вовсе не собирались есть – просто желали получить свои валютные вклады. Затем появилось еще одно загадочное словечко – «пулл». Наконец-то нашелся эквивалент старинному призыву «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Пролетариев заменим банками, и тогда всем сразу станет легко.
«Кто с рублем к нам придет, тот от рубля и погибнет», – сказала Ольга Романова в воскресенье в передаче «На самом деле». Добавлю к этому, что мы не можем ждать милостей от финансов после того, что мы с ними сделали.
«Деловая Москва» подошла к финансовому кризису с исторической точки зрения. Был, мол, такой «противоречивый реформатор» Иван Грозный. Он тоже усиливал налоговое бремя и даже тогдашние иномарки – телеги и обозы – подвергал особым сборам. Об остальной деятельности «прогрессивного» царя девушка, подготовившая сюжет, имеет весьма смутное представление. Кровавых опричников, одетых с головы до конских копыт в золото, она, видимо, воображает чем-то вроде президентской гвардии, утверждая, что «собственное благополучие не было главной заботой царя». Рубя головы своим подданным, вспарывая животы беременным женщинам и публично насилуя боярских жен, он, конечно же, думал прежде всего о государственных интересах. Зато поговаривают, что Иван Грозный был большой книжник и даже чернокнижник.
В общем, в создавшейся экономической ситуации все мы стали резидентами. Не случайно же в передаче «Книжный кладезь» был зачитан детский стишок, с постоянным рефреном, словно про нас написанным:
Ко мне скорее подойди,
меня смелее подои.
Вот и подходят по очереди: Гайдар, Черномырдин, Кириенко, снова Черномырдин. Хотя в сложившейся ситуации более уместен другой стишок: «А много ль корова дает молока? – Да мы молока не видали пока». Нет, в наше время любые книги, даже детские, рождают весьма печальные ассоциации. Как сказал поэт: «Молчите, проклятые книги, я вас никогда не писал».
А вот Максим Горький любил в детстве читать книги. Окружающие очень не одобряли это занятие: «Ты читай, читай, да только не вникай ты в эту умственность. Вот у нас сосед читал, потом сел в поезд, а поезд и под откос». С тех пор прошло много лет. «Любите книгу – источник знаний» стало пословицей и поговоркой. Правда, у книги появился серьезный соперник. Новое поколение выбрало телевизор. Однако вскоре выяснилось, что книги могут приносить доход, и немалый. Книжные передачи стали, как грибы, возникать на всех каналах. Купите Шекспира, Гете, а заодно и Книгу о вкусной и здоровой пище. Впрочем, Шекспир и Гете телевидению оказались не по зубам, а уж современная литература тем более. И вот известный певец и когда-то обаятельный актер Олег Анофриев, с трудом сдерживая зевоту, повторяет чуть ли не по слогам текст, рекламируя явную макулатуру.
Теперь пожилые господа актеры, особо не напрягаясь, убеждают «непременно купить». Не надо быть Станиславским, чтобы с первых слов закричать: «Не верю!». Ведь рекламируются не книги, а книжная продукция. В лучшем случае это детективные и любовные романы. В основном же сборники, напичканные случайными сведениями, и так известными любому человеку, или рецептами блюд из продуктов, которые у нас никто никогда не видел. Но называются эти «винегреты» громко – энциклопедии. Как квасить и месить, как уничтожать и любить, как вывести подозрительное пятно на сомнительном месте… Жаль, у Моники Левински не было под рукой такой «энциклопедии». Иначе она давно бы ликвидировала свои «вещественные знаки невещественных отношений», как говаривал И.Гончаров. Снова вернулись к житейской мудрости: читай, но не вникай в эту умственность. Книжные обзоры превратились в филиал «Магазина на диване»: лот номер такой-то, оплата при получении – только более нудный. Слушая про серьги из циркония, можешь узнать хотя бы, что были такие люди – древние египтяне. Они еще до нашей эры умели обрабатывать драгоценные камни и тоже строили пирамиды, собирая налоги с древнеегипетских физических лиц.
Похоже, что из всех книг на сегодняшний день в России самой актуальной книгой становится «Апокалипсис». Известно, что Иоанну Богослову ангел велел съесть эту книгу. И была она в устах горька, а в чреве сладка, как мед. Так же поступил и ангел Юлий Гусман. Горечь воспоминаний Василия Аксенова о деле №516/3, заведенном на писателя в КГБ, предложил заесть сладким тортом в виде книги с шоколадными цифрами 66 (хорошо, что не 666). Столько лет исполнилось Аксенову 20 августа. Кстати, и название его последнего романа – «Новый сладостный стиль».
Сейчас к писателям мало кто прислушивается. Больше верят экономистам или политикам. И напрасно. Писатели запросто заглядывают в будущее и предсказывают то, до чего политикам никогда не додуматься. Канал «Культура» подсчитал, что у Жюля Верна ошибочными или неосуществимыми оказались только 10 из 108 идей. У Герберта Уэллса – 9 из 86. А у Александра Беляева – лишь 3 из 50. Этого никак не скажешь о наших политиках. Их пророчества о будущем надо воспринимать с обратным знаком. Гете называл таких прорицателей «задопровидцами». Но и на прошлое память у нас весьма коротка. В информационном потоке, посвященном печальному юбилею, ввод танков в Чехословакию по-прежнему освещался с точки зрения танкистов. Так не хватало простой человеческой точки зрения. А между тем поэт-лагерник Леонид Топчий написал в то время крылатое четверостишие: «Я не знаю, что за наважденье, но всегда берет меня тоска, если где-то слышу сообщенье, что куда-то введены войска». Словно предчувствовал, что в августе 91-го те же танки войдут в Москву. И опять же не было человеческой оценки событий. Правда, на этот раз кроме запланированного митинга на кладбище на экране появилось интеллигентное лицо старой женщины, свидетельницы разыгравшейся трагедии. «Я видела, как они умирали, я видела все», – сказала она о трех молодых московских ребятах, отдавших жизнь за вашу и нашу свободу. Ее словами говорила Россия, не оглохшая от финансовой трескотни и не утратившая человеческую совесть.
А в Переделкине наконец-то открылся музей Булата Окуджавы. Писательское сообщество сопротивлялось этому как могло. И понять его можно – еще одну дачу отбирают. Пришлось поклясться, что это в последний раз. Сейчас в Переделкине три музея: Корнея Чуковского, Бориса Пастернака и Булата Окуджавы. А по дорожкам среди никому не ведомых тружеников пера гуляют порой другие легендарные писатели и поэты. Остается только надеяться, что жить они будут долго. Иначе подрастающая смена графоманов останется без дач, а писательский поселок превратится в заповедную музейную зону.
Мы говорим, что живем-де в трудное время, когда сам Бог велел ожесточиться и сжать кулаки. «Добро должно быть с кулаками», – сказал вечный оппонент Булата Шалвовича. Да ведь в том и величие поэта, что, пройдя солдатом сквозь войну, голод и тоталитарный режим, он не только не ожесточился, но стал еще добрее. Он оставил России «надежды маленький оркестрик под управлением любви». И оркестр этот будет играть всегда, раздражая жестоких, утешая отчаявшихся, даря радость добрым.
Книга Булата Окуджавы написана не нотами и не буквами. Она пропета. Так что не стоит зацикливаться на музеях, мемориальных досках и памятниках. Окуджава пел не для музеев, а для живых людей. Вот-вот вернется из космоса экс-помощник президента Юрий Батурин. Он осуществил дорогостоящую мечту своей юности. А курс рубля по отношению к доллару, как пообещал Черномырдин, будет не выше семи. Ну вот только сказали: «Мы расширили валютный коридор, теперь посмотрим, как доллар будет скакать». Не удалось попрыгать зелененькому. Но мы-то помним песенку Окуджавы: «Ее утешают, а шарик летит…».