Елена Кацюба. Возвращаю билет
Новые известия. – 1998. – 13 октября (№ 193). – с. 5.
У телеэкрана с Еленой Кацюбой
ВОЗВРАЩАЮ БИЛЕТ
Свершилось. После двухнедельного психологического террора, развязанного коммунистами, фашистами и профсоюзными бюрократами, страна впервые перевела дыхание. Телевидение с удивительной готовностью и даже подобострастием озвучивало самые экстремистские, самые погромные высказывания. От Макашова до никому не ведомого якобы казацкого атамана Федора. Настоящий теле-визг-ор. Психически неуравновешенные люди получали в эти дни такую рекламу, о которой не могли мечтать ни Сахаров, ни Солженицын, будучи на пике вполне заслуженной славы. Словно по мановению волшебной палочки с экрана полностью исчезли умные люди. Дмитрий Лихачев с орденом Андрея Первозванного – приятное исключение. Ошалевшая страна забыла своих мыслителей, своих праведников. Перекошенные злобой лица с флагами всех цветов – вот единственное, что попадало в камеры телеоператоров.
Страна уже знакома с этим зюгановским синдромом, когда популярные телеведущие начинают с готовностью поддакивать бронзовым бонзам.
Зюганов: «Средства массовой информации опять обманывают. Сообщают, что вышло три тысячи, а было тридцать. И это указано в секретных сводках МВД».
Киселев: «Мы и сказали тридцать, как вы говорили. Так что это не к НТВ».
Что там указано в секретных сводках МВД, я не знаю. Но за последние десять лет научилась и на глаз определять, сколько людей высыпало на улицу. Были времена, когда вся страна действительно покрывалась красной сыпью знамен. Но после трагедии 93-го года люди поняли, во что их хотят вовлечь. «Нет прощения ни вам, ни им», – сказала женщина с портретом убитого сына, обращаясь к Зюганову. И, пожалуй, это был голос всей страны. Тем не менее подавляющее всех нас меньшинство, жаждущее уличных беспорядков,заставило работать на себя сверхурочно всех: милицию, «скорую помощь», журналистов, политиков. Им мало 7 ноября, они вырвали себе еще один праздник – день экстремиста 7 октября. Говорили, что выйдут на улицы 40 миллионов. Вышли полтора. Ну, пусть бы даже и десять. Все равно не понятно, по какой такой конституции один процент населения имеет право четыре раза в году запугивать остальные девяносто девять процентов опасностью погромов и так называемого «гражданского неповиновения» (термин Зюганова). Это все тот же красный террор, который длился 74 года на территории бывшего СССР. Только теперь в другой форме. Запуганный, сломленный, растерявшийся, деморализованный президент утратил самое главное свойство, за которое ему многое прощалось. Он перестал быть гарантом стабильности и защитником наших свобод. Зато сколько ложного пафоса и показной твердости, когда речь идет о защите Слободана Милошевича, виновного в массовом геноциде албанского населения. Горы трупов, воровато зарытых в землю сербскими фашистами, нас не волнуют. Мы, как в 1914 году, вдруг начали делить людей на славян и неславян. Заговорили о славянском братстве. Тогда дело закончилось мировой войной, которую мы же и развязали. В результате погибла Российская империя. Чего мы хотим теперь? Гибели самой России?
Считается, что на демонстрацию выходят так называемые трудящиеся. Я тоже трудящаяся, но на демонстрации не была ни разу. Потому что трудящемуся человеку нет времени для изнурительных шествий с флагами и транспарантами. Если выдался свободный денек, я проведу его с близкими, а не со Шмаковым и Зюгановым. Если бы не лица этих хорошо одетых и сытых людей, можно было бы поверить, что на улицу их вывела нужда и бедность. В моем кооперативном доме, где живут в основном учителя-пенсионеры, бедствуют почти все. Но никто не потащился на демонстрацию. Одни закупали с машин дешевый картофель, другие поехали на оптовый рынок, где опять же все дешевле, третьи сидели у дома на лавочке или прогуливали по бульвару собак и внуков. О политике не говорили. Но стоило включить телевизор и можно было подумать, что вся страна кипит политическими страстями. Нечеловеческие – митинговые голоса, подвыпившие красные хари… Все программы телевидения были отданы им на откуп. Поневоле задумаешься: почему?
Похоже, что две недели на ТВ разыгрывался опасный политический спектакль. Спокойные, уравновешенные, порой даже полуинтеллигентные лица нового кабинета. Почти грамотные и вполне продуманные, правда, ни о чем не говорящие речи премьера выглядели очень выгодно на фоне уличного митингового беснования. Вот, мол, смотрите, граждане, какие мы цивилизованные, гуманные, предсказуемые. А теперь прикиньте, что будет, если к власти прорвутся те, кто хрипит в мегафон грязные антисемитские ругательства. Соглашайтесь лучше на нас, а то будет хуже. После выступления Примакова, как бы случайно наложившегося на пик октябрьских протестов, многие шептали с умилением: надо же, без бумажки и вполне грамотно говорит. Это был не Гайдар со своими «отнюдь» и не Черномырдин со своими «хотелками». А что говорил-то? И тут роковое молчание. Про зарплату и пенсию мы и раньше слыхали. Про то, что не будет трех чудовищ: дедолларизации, национализации и эмиссии, – так это они сами себя всю неделю опровергают. А чему верить – их запугиваниям или их же опровержениям, это каждый решает сам. Лично я не верю ни тому, ни другому. Говорят, что дедолларизации не будет, значит, такие планы вынашиваются. Говорят, что национализируют, значит, пугают, а сами к этому не готовы. Все как при развитом социализме. Закрома Родины набиты, голода не будет – беги в магазин, покупай все, что плохо лежит. Самое модное обращение к нынешним министрам на телевидении это «как вы отважились взвалить на себя эту тяжкую ношу». А ты, страна, как отважилась снова взвалить на себя всех этих краснобаев и бойких говорунов, памятных еще со времен андроповских «перемен»? А тебя никто и не спрашивал. Без танков, без балета спокойно усадили за телевизор. Сиди и смотри.
Информационный красный двухнедельный террор на ТВ с добрым Шульцем в лице правительства и злым Гансом в лице Зюганова разыгран как по нотам. Скорее всего, так не задумывалось, а получилось само. Ведь участники пьесы – весьма многоопытные актеры и режиссеры. Со статистами и массовками на улицах тоже вышло неплохо. Оплата вполне умеренная, традиционная – 30 среб… то есть рублей за вынос каждого флага. В советское время платили в зависимости от стоимости бутылки: три, три шестьдесят, четыре двенадцать, пока людям не надоело быть статистами и они не побросали флаги, портреты и транспаранты на обочине возле ГУМа. Что там Петер Штайн со своими «Орестеями» и «Гамлетами» с выходом в реальную жизнь, то есть просто политическими намеками. Наши спектакли круче. Вот только пьеса давно заигранная да и постановка бездарная. Гнилые помидоры постановщики вполне заслужили, а яиц на них жалко. Но все эти ценные и дорогостоящие продукты остались на советских продовольственных и овощных базах. Так что достойной награды от нас не ждите. «Возвращаю билет» – как говорил Достоевский.
Достойным финалом красной недели стала «Старая квартира» на РТР с участием внука Брежнева. Похоже, что на смену доброму дедушке Ленину приходит не менее добрый дедушка Брежнев. Ленин пил из надтреснутого стакана, а Брежнев, какой ужас, на свои собственные деньги не мог купить в 1973 году специальный порошок «Новость», поскольку, по словам коменданта семьи Брежневых, «в стране были большие трудности с порошком». Теперь в стране порошка любого завались. Так что коммунистам долго еще отстирываться и отмываться.