Андрей Хворостов. Премьер-клуб тамбовский

Тамбовское время. – 1996. – 14 октября.

ПРЕМЬЕР-КЛУБ ТАМБОВСКИЙ

Все-таки приятно, что литературная жизнь у нас не совсем еще умерла, и время от времени в Тамбове издаются газеты, заполненные не интервью с чиновниками, а стихами и рассказами наших писателей.

Одна из них появилась совсем недавно – нынешней осенью. Называется она интригующе – «Литературный премьер-клуб». А что касается содержания, то можно долго спорить о его качестве, но оно несомненно: делают газету профессиональные литераторы, достаточно уважающее свое достоинство, чтобы не опускаться до производства бульварщины. С редактором газеты – прозаиком А. Акулининым – я недавно побеседовал.

 

– Александр Михайлович, начнем с названия выпуска. Согласитесь, оно может заинтриговать. Что такое ПЕН-клубы, мы знаем. Что такое премьер-министр тоже, а вот премьер-клуб – это что-то новенькое…

– Сначала мы и хотели называться ПЕН-клубом. Но потом спустились на грешную землю. Хотелось хотя бы названием насторожить читателя, заинтересовать его. Впрочем, мы понимали, что сделать это очень трудно: сейчас читатель литературой не интересуется, по крайней мере русской…

– Ну да, в кинозалах собираются по пять человек, тиражи книг и журналов упали в десятки раз… Все это вещь известная. К сожалению такай у нас печальная картина наблюдается. И тем не менее, на первой полосе вашего издания стоят два знака – номер и 1. Выходит дело, вы планируете сделать издание перио…

– Да что там, бессмертным!

– С какой периодичностью вы планируете выходить?

– Регламента никакого пока нет. Еще не решили, как выходить – раз в месяц или реже…

– Почему так нечасто? Не хватает материалов?

– Да нет, материалов у нас лежит на добрый десяток номеров, денег не хватает. Найдем спонсора – издадим… Как курочка – гребет, гребет ножками, а потом клюнет…

– Спонсором первого номера были вы сами, ваша книжная лавка?

– Нет. Кафе «Кондитерское», Константин Николаевич Стегачев. Он нас приветил, даже помещение отвел с канареечкой. Или, может быть, с кенаром. Удивительно тепло отнесся человек к нашим потугам.

– Вы говорите все «мы»да «мы», а кто это «мы’?

– Я и писатель Василий Кравченко, в первую очередь, и остальные члены клуба.

– Первую полосу украшают фотографии старого Тамбова из коллекции Никифорова, Почему вы остановились именно на таком варианте художественного оформления?

– Во-первых, из уважения к Николаю Алексеевичу, а во-вторых наш художник оплошал – не подготовил ко времени страницу. Пришлось делать ее самим. Нам повезло – Никифоров оказался рядом.

– Никифоров – названый сын футуриста Бурлюка. Под фотографиями из его коллекции – написанный Кравченко литературный манифест. Как у футуристов, но с прямо противоположным содержанием: они сбрасывали Пушкина с корабля современности, а он зовет вернуться к пушкинским традициям. Кстати, фотографии тоже возвращают нас в прошлое… А это что, было все так задумано или случайно получилось?

– Это чистая случайность! Мы даже не предполагали, что у наших читателей могут возникнуть подобные мысли.

– Но ведь первая, полоса задала тон всему номеру. В нем нет ничего экспериментального, никакой игры, никаких литературных мистификаций…

– Мы, россияне, сейчас мало едим винегрета. Но его все-таки надо есть.

– Хлеб тоже надо есть, без этого никуда не деться… Теперь давайте откроем номер и найдем там рассказ Александра Тяпкина, разрекламированного писателем Кравченко. Кстати, кто такой Тяпкин?

– Паренек из Мичуринска, ему всего 24 года.

– Но уже пишет рассказы в духе Шекли, довольно неплохо сбитые…

– Зачем в них искать чей-то дух?

– Я не о том. Я о содержании этого рассказика. Называется он «Цветы и люди». И сюжет у него очень занимателен. Ботаника одного похищают инопланетяне. Он думает, что нужны его знания, а оказывается – его кал. Для удобрения растений. Согласитесь, все здесь весьма символично. Но такова ли судьба писателя в наши дни?

– У нас лежат рассказов двадцать этого Тяпкина. Мы специально ничего не подбирали, просто взяли то, что подошло нам по объему. Не по качеству даже, а по объему.

– Но неужели вы не ощущали себя таким же ботаником? Писатели мечтают о служении искусству, а читатели требуют от них, извините, кала. Всяких ужасных истории, детективчиков с лужами, крови, слезоточивых любовных романов…

– Скорее всего так. Это какой-то подспудный характер, будем так считать.

– Лег десять назад, когда к нам пришла свобода о чем мечтали писатели?

– Думали, будем на Мерседесах ездить, никто не предполагал, что придется пахать.

– Так ведь не просто пахать. А пахать так, как ты вовсе и не хочешь. Угождать спонсорам, угождать народу. И при этом никаких тебе Мерседесов. Разве не так?

– Да, мы все время твердили, наш читатель – самый читающий в мире. Ему нужна не какая-нибудь там бульварщина, а настоящая литература. Но оказалось, мы читателя-то не знали. Видимо, время пришло такое, какое нас испытало хорошо. Такое время, которое должно было прийти. Может быть, всем сейчас горько…

– Но все же не в качестве комплемента скажу, что вы (члены клуба) до откровенной дешевки не опускаетесь…

– Я сказал бы и еще кое-что. Двух наших авторов – Сашу Макарова и Толю Остроухова – я буквально боготворю. Они оба, кстати, выдали по поэме для этого номера… Ну и молодые конечно – Миша Титов и Саша Тяпкин… .А Титов совершенно удивляет!

– Так вот… давайте вернемся к нашему разговору двухлетней давности с Наседкиным. Вы тогда, кажется, говорили: талантливой молодежи у нас нет вообще, никого не видно за версту…

– Да, говорил я такое, что делать, ошибался. Сказалась зашоренность. Бывает так. Идешь по лесу. Гриба нет и нет. И вдруг – белый!… Но стыдиться мне нечего.

– Перейдем к очерку Геннадия Пирожкова. Согласитесь не краеведческий очерк – а прямо-таки вызов нынешнему «религиозному возрождению».

– Так оно действительно смешное, это «возрождение», Особенно я люблю смотреть на Черномырдина, который свечку держит как факел.

– А я на Владимира Вольфовича, который свечку зажигает газовой зажигалкой, согласитесь он переплюнул Черномырдина.

– Но это уже гротеск…

– Я вижу в номере репродукции картины Шемякина. С другими художниками вы не сотрудничаете?

– Почему же? Думаем поместить Ольшанского, его иллюстрации к детским сказкам. Можно сродниться и с Красновым, с Рябинским…

– Надо, наверное, Вас спросить и о вашем произведении. Точнее, об отрывке из книги «И вот иду я по Тамбову»… Кстати, почему она называется книгой эссе?

– Так ее не я назвал, а наш ответ-секретарь Толя Остроухов.

– Но на эссе она, судя по отрывку, вовсе не похожа. Скорее уж – это книга воспоминаний…

– Конечно, книга воспоминаний… Я, кстати, толком и не знаю, что такое эссе.

– Однако, страшной будет книга, если судить по отрывку…

– Это не отрывок, а начало. Не самая страшная часть книги, кстати. Дальше будет куда страшнее. Начиная со второй части, которую я назвал «Клозет без ватер».

– Ну а что Вы скажете о стихах Геннадия Попова? По-моему, в них сквозит дух, то ли Игоря Губермана, то ли Омара Хайяма, он не обидится за такое сравнение?

– А что тут такого? Он сам говорит так; я иду от самого себя, но при этом не знаю, кто в меня вселяется.

– А-а, вот то-то! Кто-нибудь вселится – и сам не заметишь!

– Но ведь материя бесконечна, Она видоизменяется. Глядишь – и попадет а тебя частичка Хаяма.

– Дай-то Бог! Кстати, как вы думаете, ваше издание сильно будет отличаться от овсянниковского «Литературного Тамбова»?

– Там много газетных материалов, много политики. Мы этого постараемся избежать.

– Да, у вас издание неполитизированное. И это привлекает.

– Конечно, от политики люди устали…

– Поэтому давайте забудем о ней. Перейдем к юмористической страничке. На шестнадцатой полосе, как в «Литературке»…

– Нас многие уже критиковали за сходство с ней.

– Пародии на Руделева я в номере вижу, а самого Руделева – нет. Почему вы не опубликовали его стихи – он не захотел или Вы ему не предложили печататься?

– Мы не обращались ни к Руделеву, ни к Бирюкову с такой просьбой, потому что печатать собираемся только членов «премьер-клуба».

– То есть никакого примирения между тамбовскими литераторами не ожидается?

– Конечно, единения у нас нет. Все как на селе: собираются две-три крепкие семьи в разных концах деревни и начинают друг друга грязью поливать! Все-таки человек внутренне остался несвободным. Хотя именно моя «Книжная лавка» напечатала сборник Вадима Степанова. Так что не все еще потеряно.

– Ну, коли так, долгих лет жизни вашему изданию и вашему клубу!

Беседовал
Андрей ХВОРОСТОВ