Тамбовское время. – 1996. – 25 ноября.

ПРЕДСТАВЛЯЕМ СТУДИЮ «АЗ»

Литературная студия «АЗ» действует при областном Доме учителя и ТТУ имени Державина уже 15 дет. В разные голы приходили в нее разные люди, оставались те, для кого творчество оказывалось превыше всего. Из ныне активно работающих назову нескольких интереснейших авторов – это Владимир Мальков. Вадим Степанов. Александр Федулов. Михаил Титов, Алексей Киселев. В последние годы заявило о себе новое поколение: Елена Часовских. Михаил Гавин. Геннадий Минаев. Роман Минаев. Недавно к ним присоединились Елена Владимирова и Алексей Шепелев. Это очень разные авторы, объединяет их одно – стремление к поиску, понимание того, что они наследники великой культуры, как русской, так и мировой. Все они студенты Тамбовского Государственного университета имени Державина (Геннадий только что закончил ВУЗ). Несомненно, что присутствие в университете стольких талантливых людей активизирует общую творческую атмосферу. В университете выходит поэтический альманах «Пигмалион», где начинающие авторы пробуют свои силы. Недавно альманаху был отдан целый номер журнала «Кредо». В последнее время телеканал «ВДВ» ведет цикл встреч со студийцами. Их аудитория расширяется. Хорошо, что при этом не спадает стремление к поиску новых выразительных средств.

Сергей БИРЮКОВ,
кандидат филологических наук,
руководитель студии «АЗ»

 

Михаил ГАВИН

Бабушка

Выползала в кожуре мясной,
Втягивая пешеходный блат,
Бабушка, согнутая метлой,
Первобытной клячей авангарда!
Воробей воткнулся в облака.
Зубы распахнуло солнцеоко
Бабушка при виде воробья.
Вытянулась, старая, высоко!
Воробей на бабушкины плечи,
Радуясь памятником встал.
Бабушка трясущиеся семечки
Воробью довольному достала.
Бабушка тянула из слезы
Несколько ПОСЛЕДНИХ, а, застыв,
Свысока восторженно глазел
Воробей на ТВОРЧЕСТВО МЕТЛЫ.

 

Геннадий МИНАЕВ

***
Иду под дождем подталкивая грузовики
Печалясь о том чего нет в продаже
Без зонтика и непромокаемого плаща
Ежесекундно оставляя себя в прошлом
Погрузив взгляд в затылочное нытье
Идущего впереди, в собственном затылке
Чувствуй острие, колыхаюсь на душе
Как в штиль обмякший парус на мачте.
Солнце сочится сквозь треснувший дождь
Через лужи перепрыгивает Меркурий,
С каждым шагом отрывая от земли
Ноги пустившие крылатые корни.

***
Ноябрьский денек – как
Голос чревовещателя
Слышно бормотанье.
Только неизвестно откуда,
И это называется выдался,
Да – выдался – так,
Как выдается паек в блокадном городе:
Осьмушка света
Серого – отруби и опилки.

Кувшин поет
Свою длинную воду
По памяти
По рукам и лицу,
И словно вспомнив что-то о себе
Такое важное
Что вода кончается –
Он внезапно пустеет.

 

Елена ВЛАДИМИРОВА

Камни

Камни – живые.
Камни умеют молчать,
Но я слышал, как они говорят
Камни – древние.
Камни сохранили
Воспоминание многих тысячелетий,
Камни – мудрые.
Камни помнят многое.
Им известно то, что неизвестно людям.
Камни – дышат.
Камни кажутся мертвыми,
Но внутри каждого из них теплится жизнь
Не разрушайте старые замки!

***
Зачем вам Шумана играть
В такое жуткое ненастье?
Не нужно мне напоминать
Мое потерянное счастье.
Без Вас душа моя болит
От зла и от душевной лени,
Но только музыка звучит
И вместе с ней витают тени.
Как альта совершенен звук
В такую жуткую погоду!
Легки движенья ваших рук
И безупречны переходы.
(Так плавно движется смычок)
От mezzo-forte к piano, piano
И музыкой звучит упрек
В дуете альта с фортепьяно.
Жизнь состоит из мелочей,
В ней долгий нудный дождь и слякоть
И в мире мало уж вещей,
Способных нас заставить плакать,
Здесь кроме нас не виноват
Никто, и, заглушая звуки,
Мы поступаем как Пилат –
Мы просто умываем руки.

Предчувствие весны

Снег, раньше ослеплявший своей белизной,
Потускнел.
Небо, раньше загрязненное клочками облаков,
Очистилось,
Дом, раньше служивший убежищем,
Стал тюрьмой.
И все потому, что скоро весна!

 

Елена ЧАСОВСКИХ

Лазурных птиц летящих силуэты
Затмили день. Мир сумрачен и пуст.
В зените лета. Мед с раскрытых уст
Персидских роз пьют пчелы и поэты.
Земля вздыхает — вьется теплый пар
У горизонта. Вспыхивают взгляды.
Далеких гроз, и голые наяды
Подбрасывают вверх жемчужный шар.
Обрывки снов венчаются мечтам.
Священник-память шепчет им:
– Живите, –
Но ваших душ серебряные нити
Вас тянут вниз, к распластанным телам.

***
Не помни. Спи, Умри. Отдайся снам.
Разбей часы. Пусть сыплется песок
Построенных в созвездья пентаграмм
Иди один. На солнце. На восток.
Крылатый шар купается в волнах
Своих же грез. Войди в высокий храм.
Его колокола в чужих мирах
Тебя сюда позвали:
– Ли-о-лам!..
Вот твой престол; из лилий, мглы и льда.
Вот твой алтарь: из лотосов в стекле
Священных капель Ганга. Навсегда.
Останься здесь. Не думай о Земле!
…На Запад ты уходишь. Звук шагов
Затих. Все. ложь. (Ты выбрал это сам)
Все суета, Хрусталь колоколов
Тебе споет прощально:
– Ли-о-лам!..

 

Роман МИНАЕВ

Шум дыханья похож на морскую волну.
Я уйду от тебя в пустоту, в тишину.
В сладкий запах старинных сжигаемых
трав,
В шум волны…

***
Остановись. И созерцай миры –
Вращенья воль, сгущающих в
пространстве
Кристаллы мысли – четки для игры
Ребенка-Будды.

***
Это вы отпускали детей на войну?
Это вы говорили, что мы победим?
Это вы умоляли потом Сатану,
Чтобы он возвратился домой невредим?
Ваша боль искупает все ваши грехи.
Ваша злость пусть ударит по вашим врагам.
Но поверьте тому, кто диктует стихи –
Вы лишь внуки всех тех, что разрушили храм

 

Тамбовский дом Ладыгина

Открываем новую рубрику, которую будет вести один из крупнейших российских специалистов по поэтике – известный тамбовский поэт и ученый Сергей Бирюков. Сегодня он представляет рубрику и первого ее участника.

Николай Иванович Ладыгин – художник и поэт-палиндромист жил в Тамбове в 50-70-е годы. Его дом был всегда полон гостями – художниками, литераторами, журналистами из Тамбова и других городов. В шутку этот дом называли ТДЛ, то есть Тамбовский Дом Ладыгина. Сам хозяин очень любил наиболее изощренные формы стиха. Он писал палиндромы (стихи, одинаково читающиеся в обе стороны), акростихи, тавтограммы. И был непревзойденным мастером этих форм. Его почти не печатали а то время, а первая книга вышла в Тамбове почти 20 лет спустя после его смерти. Это знаменитая ныне книга «Золото лоз». Николай Иванович – единственный из палиндромистов, вошедший в огромную антологию Евгения Евтушенко «Строфы века». Память нашего земляка со временем, хочется верить, будет увековечена. Помимо прекрасных стихов он оставил на Тамбовщине замечательных детей: его дочь Елена знаменита блистательными выставками тамбовских художников-любителей, его сыновья – Борис и Алексей – классные мастера фотоискусства.

Пока нет еще в Тамбове музея Ладыгина, и мы решили открыть временный Дом Ладыгина на страницах нашей газеты. Мы будем представлять здесь достаточно редкие и виртуозные формы русского стиха. Николай Иванович оказал влияние на многих тамбовских поэтов. Палиндромы, в частности, писали Евгений Харланов, Марина Кудимова, Алексей Неледин, Вадим Степанов и Александр Федулов.

Палиндром привлекает все большее внимание читателей и авторов. Сейчас уже можно говорить, что в России существует целая палиндромическая школа. Сейчас палиндромы печатает и «Новый мир» и другие журналы. В «Московском комсомольце» существует клуб палиндрома. В Курске поэт Александр Бубнов) который, кстати, бывал в Тамбове и выступал со своими стихами на радио и на телевидении) издает специальную палиндромическую газету «Амфирифма».

Надеюсь, что наша новая рубрика вызовет интерес читателей и они захотят попробовать себя в палиндроме и других труднейших формах русской-поэзии.

А пока мы предлагаем вниманию читателей палиндромы Александра Федулова. Читается прямо и обратно, можете проверить.

лес ев —
мор – дни лап
ни до
палиндромов
во! – мор, дни пап
один
палиндром
весел

Пьяный палиндром
«ал ав» ори – лун-на ан-нулировала
с-с, наш шанс-с
и тен-ни н-нет и…
о ли ни я и я и Ни Ло –
море-с в сером
тумана муть
ха! намок, черт, утречком, а на х..!
ежу же
яс… яс… но он – «ся, ся»
а! вал «ал ава»!
«ы тсе, ж меж нами ирри-и… манже -м- жесты!»