Наталья Конопкина. Книгиня

Тамбов, 2003. – 16 с.

Родилась в Тамбове. Закончила филологический факультет Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина. Это первая книга автора

***

В старинный звенящий хрусталь
Хрусталь бесконечной вселенной
Я наливаю печаль
Души моей…

На Млечном пути без следа
Следа человека и Бога
Туманно мерцает звезда
Души моей…

В вечном незримом плену
Плену безмятежного неба
Предначертали судьбу
Души моей…

Лунная сеть над рекой Рекой,
что течет в неизвестность
Выкрала мирный покой
Души моей…

Мелкий шуршащий песок
Песок уходящей минуты
Снова отмерит виток
Души моей…

***

Когда в полусне иллюзии
плачет просыпающаяся душа,
Трепет охватывает всю Вселенную:
Звезды в ужасе сбиваются в стаи
И уносятся прочь.
Солнца разрываются от жалости,
Луны меркнут в бессилии помочь,
И наступает тишина…
И в этой тишине
Бог протягивает свою руку,
Чтобы стереть слезинки
с глаз проснувшейся души,
И улыбается ей…

***

Мое тело – храм.
И в нем творится.
Сливая воедино
Тело и душу.
Естественная, как свет.
Радостная, как Бог,
Ирреальная, как жизнь, то, что
Я называю –
Мистерия.

***
(с санскрита)

Ом Натараджа.
Танцующий Бог,
Создающий каждым движением
Вселенную за Вселенной!

Твои руки – сила,
Твои ноги – воля.
Твое тело – Божественная идея
Творения,

Твои глаза – свет Истины,
Твоя улыбка – золотой
нектар Бессмертия.
Ты танцуешь радостную энергию своего
вдохновения.

Твой танец – жизнь.
Твой танец – смерть,
Бесконечно творимый экстатический
ритуал познания.

Его ритм – дыхание миров,
Музыка – многоголосый гимн
во славу Тебя.
Его безначальное начало всегда
двойственно-едино –
Свобода и Любовь.

Ом Натараджа,
Созидающий Бог.
Зажигающий в сердцах огонь Своего
сладостного танца!

Ом Натараджа,
Разрушающий Бог.
Уничтожающий свои грозным танцем
сковывающие одежды эгоизма!

Ом Натараджа,
Возлюбленный Бог,
Поклонение Тебе!

***

Я сижу в траве, я смотрю на реку –
Там перевернутый мир:
Ручные облака ластятся к моим ногам.
Деревья весело шелестят корнями
и землей,
обильно засевая семенем небо.
Птицы резвятся в прозрачных волнах.
Жизнь стоит на самом острие,
покачиваясь из стороны в сторону,
но совершенно не падает.
Всё в полете…
Мимо меня плещется
шумная и хмельная толпа,
пронося труп моего последнего врага.
Вокруг него все радостно барахтаются
в потоках эфира,
беспечно помахивая руками,
И только ему одному скучно и грустно
лежать лицом вниз.
Впрочем, у него тоже есть шанс взлететь,
Если он снимет с крыльев
неудобные носилки.

***

В том одиночестве, где будем мы,
Не будет больше никого –
Только ветер, солнце и горы.

На обычный человеческий взгляд
Там мы не будем делать ничего –
Только молиться, слушать и любить.

Подобные нашему маленькому
безмерному
мирку,
Мы будем носить самую естественную
одежду –
Только небеса могут быть такой одеждой.

В конце концов, то одиночество,
где будем мы,
В нас не оставит ничего
человеческого –
Мы только будем как боги.

***

Non. Застывший бог,
Вырезанный льдом на воде,
Раскрывающий свою ладонь
в жеете даяния.
Принимающий в холодную пустоту
зыбкой нирваны,
Я поклоняюсь тебе с моста
головой вниз.
Вскинув руки в последней
отчаянной мольбе
самосохранения.

ПЯТИСТИШИЕ I

Небо созерцает сверху
Трагикомедию нашей жизни.
Поэтому в прогнозе погоды
То ясно,
То дождь…

ПЯТИСТИШИЕ II

Небо вечно.
Я знаю это.
Почему же до сих пор я не небо? –
Я человек:
Даже зная – я смотрю в землю.

***

Ты слишком много знал,
Я слишком много знала.
Но мы были по разные стороны костра.
Сжигавшего нас обоих –
Тебя – изнутри.
Меня – каждый раз в каждую эпоху.

Мы оба верили в бога,
Но это были разные боги:
Тот, которого ты себе создал,
Был жесток и кровожаден.
Имя его – Распятье.
Мой бог научил меня только любить.
Ему давали множество прозваний.
Вызвавших ужасную путаницу.
Но имя его было одно – Благой.

Мы, как это и принято,
Шли к нашему костру разными путями:
Ты – усмирял свою плоть,
Я – усмиряла свой ум,
Поэтому тебя в народе прозвали –
монахом,
А меня — справедливо – ведьмой.
Мудрой женщиной, которая Знает.

И посему сечас. когда готов вспыхнуть
Мой очередной костер.
Я всхожу на него спокойно.
А ты так никогда и не помешь.
Почему на прощанье я улыбнулась тебе,
Как перед будущей встречей.

***

Не коси крестом.
Не крести серпом,
Что ты можешь сказать,
Что ты знаешь о том.
Как не стыть,
Не гореть,
А соломой тлеть,
Как разменивать век
золото на медь.

Не грози хлыстом.
Не хлещи перстом,
Я долги отдал
Да еще с лишком.
Ох, не верю,
Не жду.
А горюю беду.
Да на Страшный суд
босиком иду.

Не топи землей,
Не пыли водой.
Я Отцу да Христу
По судьбе – изгой.
Не овца.
Не козел.
А себе сторона,
Мне, что этот, что тот –
Один свет –
тюрьма.

Не стращай стыдом.
Не кори судом,
Я себя по душе
Изморил постом,
Я не свет,
Не тьма,
А на небе звезда.
Да вокруг меня
разлилась пустота.

Не руби числом,
Не тревожь листом,
Я стихи свои
Оправляю в стон,
Не святой.
Не дурак,
А по миру беглец.
Надо мной из туч
грозовой венец.

***

Не упрекай мои губы за то,
Что они не ласковы с тобой –
Они робки, мои губы.
И когда мое сердце рвется с криком:
– Я люблю тебя –
Они смыкаются все сильнее,
Чтобы сердце мое не вышло горлом.

Не упрекай мои глаза за то,
Что они не добры с тобой –
Они робки, мои глаза.
И когда моя душа рвется с криком:
– Ты так нужен мне –
Они закрываются все сильнее,
Чтобы душа моя не вышла взглядом.

Не упрекай мои руки за то,
Что они не нежны с тобой –
Они робки, мои руки.
И когда мое тело рвется с криком:
– Я хочу быть с тобой –
Они сжимаются все сильнее,
Чтобы тело мое не вышло кровью.

Не упрекай меня за мою робость.
Меня никто не научил быть смелой.
Будь терпелив.
И я раскроюсь тебе,
Как раскрывается прекрасный
цветок.
Навстречу любящему его солнцу.

***

-сто-
-же-
-о-
-юсь-
-ча-
-сто-
-оже-
-чаюсь-
-ожесто-

-каюсь.

***

Желтое – упс! сканворд:
постоянный признак
 атрибут
нашей цивилизации.
Желтые такси уносят своих пассажиров
в желтые сумасшедшие дома,
а еще не получивших там постоянное
койко-место с желтыми простынями
граждан
желтые автобусы развозят по квартирам
с желтыми обоями, шторами, коврами
и голубым экраном.

– Черное на желтом –
это актуальная тема
в моде нынешнего сезона для всех
без исключения
покойников старше двадцати…

– О, шарман, мой желтенький цыпленочек!
Ты так элегантна в этом желтом металле
585-й пробы за 440 условных единиц…

Желтые лица открывают посиневшие
рты,
и из начинает литься желтая гадость,
прочтенная желтыми, как у козлов.
глазами
на страницах желтой прессы
и прятавшаяся до времени
за оскалом желтых зубов,
который не отчистит даже
бленд-а-мед.
Желтый песок, разбросанный
щедрой злой рукой, марает снег
и, раскисая, чавкает под ногами.
Желтые болезненные излияния
фонарей
профанируют идею света.

Ключевая фраза разгадана:
«Ра — бог желтого солнца в Египте».
. . .
Вываливаясь из уютного желтого
потока,
омерзительно хочется небытия

***

Экстремальный экскремент буржуазной
Америки
Недоделанный цветок жизни на ее
могиле
Делатель поп и арта в стиле масс-медиа
Интеллектуальный decoloured tucker
местной богемы
Урод моральный и неординарный,
мечта
всех шлюшек обоих полов
Оральный сексот новой религии толп
Раненный star навскидку психбольной
феминисткой
Hang-over прошлого, которое давно
смыли в сортир
Онанический гость наркотических
оргий и кинодейств
Late-искусствоведческий выродок
ученых придурков
JIave ли тебя кто-нибудь так же, как я?*
__________________________________
* Здесь:
decoloured – обесцвеченный;
hang-over – 1) пережиток; наследие;
2) разг. похмелье;
late — 1) поздний; запоздалый;
2) прежний, недавний, последний;
3) умерший, покойный, бывший.

***

«…во многой мудрости много печали:
и кто умножает познания, умножает скорбь.»
Еккл 1. 18

Я смотрела в глаза мира,
Я слышала их печаль…
Безвозвратно уходила молодость.
Мне было ее по-бабьи жаль,
Но я ничем не могла ей помочь.
Я была не в силах ее окликнуть,
Потому что уже совем рядом
Раздавался трубный глас
Девы, облаченной в Солнце и Боль,
По имени Мудрость,
Которую я опрометчиво
пригласила в гости.

ГЕОМЕТРИЯ ЛОБАЧЕВСКОГО

темнота
параллельные в одной плоскости
перпендикулярность горящей свечи
через короткий отрезок времени
плоскостей уже две
они параллельны
в каждой плоскости – прямая
и перпендикулярная им плоскость
постели
мерцание
робкое стремление к пересечению
отходящие лучи…
пере-секлись…
образованный угол в 90-120 градусов
(в зависимости от положения)
и до изнеможения близкая
параллельно-пересекающая прямая
в другой над-илоскости
маятник…
не Фуко – подобный другой
полиритмичный четкий…
ряд пересечений-переплетений-
-переслияний
уже нет плоскостей –
одна объемная фигура
маятник стоп!
за секунду перед этим
и после в течение секунды –
теория относительности…
почему-то звезды…
через короткий отрезок времени:
темнота…
параллельность в одной плоскости.

***

I
Все — иллюзия…
И только Шива всегда танцует.

II
Все – иллюзия…

Танец не существует сам по себе
Танца нет вне того, кто создает его собой
Шива танцует танец, который есть
Шива
Мы – движения танца, неотделимые
от Божественного Танцора
И, как всякое движение.
Которое имее начало и конец.
Мы рождается в Шиве
И уходим в Шиву.
Будучи им самим.
И только Шива всегда танцует…

МОЛИТВА УКЛОНЯЮЩЕГОСЯ ОТ ПРИЗЫВА

Страшно, когда кругом война,
когда в шуме битвы
слипаются звоны мечей,
бряцание копий
и победоносный рев мантр.

Страшно, когда на каждом клочке
земли
Зло сражается с Добром.
Любовь – с Ненавистью.
а Рай – с Адом.
И ты сам…
сам,
раздирая
ставшую для тебя слишком
тесной
старую плоть души,
ведешь борьбу с собой.

Страшно, когда глухо трещат черепа
столкнувшихся в пылу битвы
рыцарей, когда слепы глаза и
бездумны уста
мудрецов, изрыгающих
в гневе
друг на друга проклятья.

Страшно, когда мир делится
на врагов и друзей,
предателей и казнящих их.
Кто здесь жертва?..
Кто здесь преступник?..
Поди разберись:
В крови и огне сражений
так легко все перепутать.
Где победитель?..
Где побежденный?..
Нет ответа…
Только вечная и бесконечная
в трех мирах война.

О, сделайте меня
Швейцарией!
Презрительно бросьте мне кусок
тишины и мира.
Пролейте на меня скупую,
как слеза воина,
каплю недеяния.
Подарите мне этот малодушный,
с вашей точки зрения,
нейтралитет
гармонии с собой.

И может тогда я, наконец,
расслышу,
что уже так долго кричит мне Бог.

***

Плачущее тушью
лицо веселого клоуна
смывала вода…
Испугавшись этого
краткого мгновения
перехода грани
между
исчезающим человеком
и появляющимся новым.
Я заглянула в его глаза…
Уже лишенные жизни
раскрашенного персонажа
и еще не наделенные
сознанием актера,
они были абсолютно пусты,
зияя холодной чужеродной
темнотой…
Через секунду
грустная улыбка осветила
усталый старческий надлом
молодых губ…
С тех пор я не хожу в цирк,
помня о том,
какой ценой
дается это
лицо веселого клоуна,
плачущее тушью…

***

Есть много городов на свете,
Прекрасных городов,
в которых я хотела б умереть.
Но вот Москва!..
К ней у меня особенное чувство.
Моя Москва, Блудница, Вавилон…
Ее люблю я, как, верно, любят
непотребных женщин
за их минутное тепло,
оплаченное звонкою монетой.
Как любят суету сует, томленье духа
за их предчувствие грядущей тишины
и одиночества.
Моя Москва, Святая Дева, Вифлеем…
Истершаяся старая икона
в тяжелом золотом окладе
храмов и церквей,
С которой на тебя почти неуловимо
сияет взгляд
такой родной, такой знакомый
и, может быть, немного тайный.
Такими чудятся нам в тихом светлом сне
глаза Мечты и Матери.
Моя Москва –
Я плоть от плоти, дух от духа
так никогда и не вернувшегося сына,
ушедшего однажды по утру
проматывать отцовское наследство.
И ты –
Ты отправная точка всех моих путей,
вокруг которой я центростремительно
вращаюсь,
но не хочу остановиться
в нуль-пространстве
бетонно-металлических объятий
твоей обширной метро-паутины,
в сетях которой мне всегда так
одиноко-счастливо.
Моя Москва, мой Третий Рим…
Я не желала б здесь родиться,
и уж, конечно, не желала б умереть.
Но отчего-то мне приятно греет душу,
что где-то этот город все же есть.