Наш вестник. – 1998. – 7 сентября.

Сергей ЛЁВИН

Мне наплевать на шум толпы:
Орут в желаньи растерзать
И прогоняют с места вспять,
Я говорю им: не правы!

Они не слушают меня,
Гудят и жалят, словно рой
Пчел, потревоженных рукой,
Прожекторами ослепя.

Я им грожу лихим мечом,
Они боятся, просто ждут,
Расслаблюсь – мигом разорвут!
Но тщетно: мне все нипочем.

Хочу одно – в бою сойтись,
Чтоб схватка честною была,
Когда добро сильнее зла
И птица в небо рвется, ввысь.

Но нет. Хитры враги мои:
Не лезут сами на рожон,
Спокойны: я ведь окружен,
И ставят меж собой пари,

Насколько быстро я сорвусь,
Ворвавшись в вихрь жестоких пуль,
Влечу и, обратившись в нуль,
О стены штампов разобьюсь.

 

ОГОНЬ

Сквозь древние леса, покинув берег Леты,
Он шел навстречу новым временам.
Скрывал день ночь, весну сменяло лето,
Остался позади Зевеса белый храм.

Покинув Грецию, разрушивши оковы,
Он приобрел свободу, но не власть:
Пускай ни денег не имел, ни крова,
Зато сумел он знание украсть.

А в этот миг, терзаемый сомненьем,
В кулак зажав огромную ладонь,
Порой презрев в полете притяженье,
Он шел вперед, неся рукой огонь.

Златые кудри развевались теплым ветром,
Улыбка чуть касалась добрых уст,
Путь проходил сквозь заросль мощных кедров,
И сердце распирала гамма чувств.

Шумел дремучий лес, передвигались кроны,
Страна жива, неясна и пуста,
Ландшафт цивилизацией не тронут –
Красивые, волшебные места.

Герой же наш, ослабленный дорогой,
Держал свой путь смиренно, но устал.
Презрев богов, сам был когда-то богом,
И в одночасье быть им перестал.

Пойдя на подвиг, приобрел проклятье,
И по следу его сейчас неслись
Пес Цербер — отрицатель благодати –
Да полчища несметны серых крыс.

Отрыв неумолимо уменьшался,
Шум ветра запах смерти приносил,
Рот демонов слюною заполнялся,
Кропя листвы нетронутый настил.

И вот настал момент великой схватки:
На одиночку бросилась толпа,
Пес метил в шею, крысы грызли пятки,
Их масса сокрушительно-глупа.

Герой упал, подкошенный клыками,
Рука раскрылась, искры взвились в ночь
Визжа от страха, повернулись твари,
Чтоб убежать от жаркой силы прочь.

Но было поздно. Языки умножив,
Лизнув траву, взвился до самых крон,
Распространяя волдыри по коже,
Его Величество божественный огонь.

Заскрежетали старые деревья,
В бою неравном осыпаясь в прах,
Герой наш рассмеялся вдохновенно –
Последний погибал в мученьях враг.

Когда ж герой вновь захотел упрятать искры
Чтобы идти вперед, опять ища людей,
Огонь вдруг стал жесток и независим,
Пустился в пляс, не слушая речей,

Выплескивая яркие узоры,
Танцуя в шквалах ветра все сильней,
С землей равняя холмики и горы,
Вдаль торопясь пожарищем теней,

Не насыщаясь, жрал кусты и травы,
Зверей и птиц нисколько не щадя,
Вдыхая воздух, выпускал отраву.
Вокруг героя сжалася петля.

И затянулась… Пламя – разрушитель,
Всех погубив, умчалось в беспредел.
Огонь всему живому был властитель,
Уничтожая все, чего хотел,

Локомотивом резал километры,
Покуда бег пресек сезон дождей.
По миру разнесен был пепел ветром –
Так проиграл сраженье Прометей.

 

Ольга ЛОВИЛИНА

Дни, как вагоны, проносятся мимо.
Больно глазам – непрерывность движенья,
В тусклом окне не узнать отраженья.
Жизнь – это вкус сигаретного дыма.

Пыльные травы растут на обочине,
Видят во сне чистоты непорочность

Смерть — искупленье, путевка в бессрочность:
Это не точка, скорей многоточие.

Талые воды прорежут сугробы,
В мутных потоках плескается мусор.
Смех без причины – отсутствие вкуса,
Грусть в твоем сердце – бессилье природы.

 

***
«Навсегда» – тихо шепчут губы.
«Навсегда…» – легкий с присвистом вздох.
Странно-нежны, привычно-грубы
Звуки тающих, тонущих слов…

«Позабудь!» – по стене вьются тени.
«Оглянись…» – распускаются сны.
Из бокала сочится время
Вкуса звонко-зеленой весны.

Жизнь – обман. Рукава закатаны –
Блеск иглы и мерцание шпаги.
В плоть надежно, надолго спрятано
Острие ядовитой стали.