Андрей Хворостов. Большой стиль – от «нафталина» до авангарда!

Тамбовское время. – 1997. – 22 октября (№ 43). – с. 5.

БОЛЬШОЙ СТИЛЬ – ОТ «НАФТАЛИНА» ДО АВАНГАРДА!

На страницах «Ариона» всем поэтам хватит места

Имена случайными не бывают, тем более, если это названия больших журналов. Не знаю, кто окрестил издание, гостившее на прошлой неделе в Тамбове, «Арионом» – но это определенно был человек, чувствующий судьбу нынешней русской литературы.

Нельзя сказать, чтобы она была в упадке. Но в то же время совершенно очевидно, что поэты и писатели переживают участь одинокого пушкинского певца, выброшенного на берег грозой… Я, разумеется, не собираюсь сейчас вздыхать о полных стадионах, некогда внимавших молодым Вознесенскому и Евтушенко: все это, как говорится, от лукавого, потому что стихи — в первую очередь искусство, а не часть общественной жизни. Но совершенно очевидно, что связь с читателем день ото дня слабеет. И все же…

И все же актовый зал Пушкинской библиотеки, в котором проходила встреча с наиболее известными авторами «Ариона», был полон народу. Организовал ее тамбовский поэт и литературовед Сергей Бирюков при помощи работников библиотеки, а также ТГУ и управления культуры мэрии. Хотя пришли в основном так называемые представители гуманитарной интеллигенции города, не все собравшиеся знали о журнале, и познакомить с ним людей было совершенно необходимо.

Эту задачу взвалил на свои плечи главный редактор (одновременно – замечательный поэт и, разумеется, один из авторов журнала) Алексей Алехин. Он несколько удивил присутствующих, назвав «Арион» первым в истории русской словесности толстым поэтическим журналом. Ведь сохранилась еще память об альманахах «День поэзии» и «Поэзия», которые, если не придираться к словам, тоже являлись таковыми.

Впрочем, следом Алехин произнес слова, прямо-таки ошарашивающие своим оптимизмом. По его мнению, русская поэзия переживает сейчас взлет, аналогичный тому, что имел место в начале XX века. Более того: формируется новый «большой поэтический стиль» (словечко как раз из «серебряного века», им любил пользоваться Вячеслав Иванов, любит и Алехин). Правда, каковы очертания этого стиля, сказано не было. Не обрисовались они и в то время, когда авторы начали читать свои стихи.

Не знаю, надо ли представлять читателям Татьяну Бек, Инну Лиснянскую, Тимура Кибирова и нашего поэта Сергея Бирюкова. Все это имена слишком для этого громкие (кто их не знает, тот и статей о литературе не читает). И в то же время – слишком разные, чтобы искать в их творчестве приметы какого-то единого стиля. Наоборот – тем-то и примечательно наше время (если перефразировать Платонова, «постмодернистское вполне»), что ничего подобного не обнаруживается. К тому же авангардист Сергей Бирюков, возможно, обиделся бы, если б я нашел у него общие черты с Инной Лиснянской – или, как она себя сама в шутку назвала, «Инной из нафталина» (имелся в виду, конечно, не возраст, а манера письма).

Если уж искать у этих людей что-то общее, то надо обратиться не к настоящему, а к прошлому. Некогда их объединяло неприятие официальной советской литературы. Драматичнее всего сложилась судьба у Инны Лиснянской, которую «наглухо закрыли» после выхода знаменитого альманаха «Метрополь». Впрочем, память о тех событиях, которая была такой живой до последних дней советской эпохи, сейчас и впрямь засыпана нафталином.

Время от времени чтение стихов перемежалось с музыкальными паузами. Бурная игра пианистки Нонны Прокофьевой удивительным образом сосуществовала с мягкой флейтой дочери Сергея Бирюкова Лизы…

Многие из пришедших на встречу поначалу задавали себе вопрос: мол, откуда в наше время берет деньги специализированный поэтический журнал. Оказалось, государство не дает ему ни копейки. Как сказал редактор Алексей Алехин, издается «Арион» исключительно на пожертвования меценатов -достаточно регулярные, чтобы исправно выходить четыре раза в год. Особенно щедро финансирует издание некто Андрей Григорьев из Казани – по всей видимости, не только удачливый бизнесмен, но и большой любитель стихов.

Закончился вечер, как водится, раздачей автографов. Впрочем, на следующий день он имел своеобразное продолжение. Авторы «Ариона» встретились с членами тамбовской «Академии зауми» – поэтической студии, которой руководит Сергей Бирюков. И вновь зазвучали стихи…

Андрей ХВОРОСТОВ
Фото А.УСТИНОВА

 

Тимур КИБИРОВ

Из цикла «Памяти Державина»

От благодарности и страха
совсем свихнулася душа,
над этим, драгоценным прахом
не двигаясь и не дыша.

Над драгоценным этим миром,
над рухлядью и торжеством,
над мирозданьем сирым
дрожу, как старый скопидом.

Гарантий нет. Брюллов свидетель.
В любой момент погаснет свет,
порвутся радужные сети,
прервется шествие планет.

Пока еще сей шарик нежный
лежит за пазухой Христа,
но эти ризы рвет прилежно
и жадно делит сволота.

В любой момент задует ветер
сию дрожащую свечу,
сияние вишневых веток,
и яблоню, и алычу,

протуберанцев свистопляску,
совокупления поток,
и у Гогушиных в терраске
погаснет слабый огонек!
Погаснет мозг. Погаснут очи.
Погаснет явский «Беломор».
Блистание полярной ночи
и луга Бежина костер.

Покамест полон мир лучами
и неустойчивым теплом,
прикрой ладошкой это пламя,
согрей дыханьем этот дом!

Не отклоняйся, стой прямее,
а то нарушится баланс,
и хрустнет под ногой твоею
сей Божий мир, сей тонкий наст,

а то нарушишь равновесье –
и рухнет в бездны дивный шар!
Держись, душа, гремучей смесью
блаженств и ужасов дыша.

 

Татьяна БЕК

Ярко-зеленые листья в клею
Боготворю, а на холод плюю
И не по-женски чеканно шагаю.
Милая жизнь не вошла в колею
И не войдет уже, я полагаю.
…Как я любила грибные дожди,
Лыжи, и веру, что все впереди,
Личную тайну и общую ношу…
– Милая, милая, не уходи!
Я еще сильно тебя огорошу.
Пряжки тяжелые на сапогах…
Дай заплутаться в лесах и лугах,
Намиловаться с простором гудящим!
…Солнце играет в оленьих рогах…
Все времена – как одно – в настоящем.

 

Алексей АЛЕХИН

ПОД СЕРДЦЕМ

Вот выпорхнет жизнь:
в животе,
как самолет в ангаре,
крылатое дитя.

ВЕТРЕНЫЙ ДЕНЬ

Ветер облапал всех женщин
и мне показал их
под легкими платьями.

ЖЕЛТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

У осени китайские глаза.

 

Сергей БИРЮКОВ

ТЕОРЕТИКО-ЛИТЕРАТУРНОЕ

Нет я не Брюсов
я другой
хотя и Брюсов — Ломоносов
и брови выгнуты
дугой
а не углом
и не боюсь я
что молодость
меня обставит
а вот писать
поди заставит
иначе

 

Инна ЛИСНЯНСКАЯ

НЕПРАВИЛЬНЫЙ СОНЕТ
ПРИ РЕГИСТРАЦИИ
ПРИЕЗДА В ТАМБОВСКИЕ
ГОСТИНИЦЫ

Впервые в жизни я в Тамбове,
На самом деле, все – впервые:
И каждый день, и в каждом слове
Музыки муки родовые,

Толчок пульсирующей крови,
Дрожь крестика на жаркой вые…
Да и любовь твоя мне внове,
Да и пристрастья роковые, –

Мне, шляпе, шляпу приобресть
И в ресторане «Ромб» поесть
Впервые в жизни, скажем, устриц.

Все ново – только не тщета, –
И здесь раздрай и нищета,
И рваный ропот ровных улиц.

14.10.92 г.