В. Руделев. «Татьяна – русская душою…»

«Татьяна – русская душою…» // Комсомольское знамя. – 1991. – 18 января (№ 7-8). – с. 8.

«ТАТЬЯНА – РУССКАЯ ДУШОЮ…»

Мы привыкли, повторять эти строки Пушкина, совершенно в них не вникая. Действительно, все герои «Евгения Онегина», кроме, разве, мосье Трике, – русские люди. Но никто из них не назван русским душою – ни Онегин, ни Ленский, ни Ольга. В чём же смысл пушкинской фразы? Давайте ее вспомним подробнее:

«Татьяна (русская душою,
Сама не зная почему)
С её холодною красою
Любила русскую зиму…»

Заметьте, не потому Татьяна «русская душою», что «любила русскую зиму», «верила преданьям» и т.п. Все это, наоборот, – потому, что она «русская душою». А вот ведь и письмо любимому человеку «русская душою» писала – по-французски (Пушкин в своем романе дает нам «неполный, слабый перевод» его!).В этом письме, кстати, как а во. всём предшествующем повествовании о Татьяне, мы не, находим каких-либо особых проявлений «русской души» ‘Татьяны. Вот фрагменты ее «французского письма»:

1) «Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас…»

Да, Татьяна – деревенская русская барышня, живет не в Петербурге и не в Москве. Ну и что ж! Ольга – тоже деревенская, тоже в глуши. Но не она ведь – «русская душою».

2) «Ты говорил со иной в тиши,
Когда я бедный помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души»

Да, это свойство русского человека – помогать бедным и услаждать тоску души молитвой. Но это еще не внутреннее его свойство, это скорее – внешнее, обычай, традиция.

Но есть что-то в Татьяне уникальное – еще одно неизвестное в добавление, к тому, что зашифровано фразой «русская душою»:

«Вообрази: я здесь одна,
Никто мена не понимает…»

Нам совестно сейчас не понимать Татьяну. Может быть, даже смысл нашей жизни как раз в показании этой милой девушки, непонятой веком.

Но Пушкин не спешит нам раскрыть неизвестное «русская душой», ой лишь перечисляет свойства, которые из этого основного качества с необходимостью вытекают. Кстати, ведь и сама Татьяна себя еще не знает: ей, неизвестно, почему она «русская душою». Ответ на то, каков смысл разбираемой фразы, – в развитии романа. Проследим его.

Оно, это развитие, начинается с зимы, которую Татьяна любила, с ее всегда ожидаемых именин: Татьянин день приходится на 12/25 января. Татьяна любила русскую зиму, потому что она знаменовалась ее Ангелом. Это, к тому же, было после Святок, которые продолжались с 25 декабря по 4 января – по старому стилю! Заметим, что в год, описанный Пушкиным, снег выпал в ночь на 3 января:

«В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег шпал только в январе
на третье в ночь…»

Это удивительное событие было для Татьяны символом ее новой жизни, к которой она мысленно готовилась, читая Ричардсона и Руссо. Новая жизнь была полна неожиданностей и сладких предчувствий, несмотря на то, что Онегин уже прочитал девушке свою безжалостную и бессмысленную отповедь.

Святки – лучшее время для того, чтобы приоткрыть завесу событийных тайн, и вот Татьяна –

«…любопытным взором
на воск потопленный глядит:
Он чудно вылитым узором
Ей что-то чудное гласит…»

Что же это «чудное»? Неизвестно. И все последующие гадания дают, либо еще одно неизвестное, либо уж вовсе какой-то вздор – как имя суженого «Агафон». Впрочем это не так уж смешно: теплое имя «Агафон» (оно, конечно, простонародное, в дворянских семьях такого не давали) означает «добрый», и оно оказывается отрицанием Онегина с его холодной благородностью («Евгений» по-гречески значит «благородный», а «Онега» – отнюдь не южная, теплая река!). Но Татьяне трудно отказаться от придуманной ею самой жизненной схемы с героической ролью Онегина, и она решается на довольно опасный шаг. Ночью, перед Святым Крещением, т.е. 5 января, она собирается ворожить в бане.

Ворожить, так ворожить! Что же здесь опасного? А то опасно, что в очень отдаленные времена помещение незамужней женщины в бане в определенный день или препровождение ее под зеленую сосну или вовсе уж под лодку на берегу реки означало удаление ее из рода-племени на произвол судьбы. Возвращение в таком случае без желаемого замужества было событием, прямо скажем, позорным.

Во времена Татьяны (они не так уж далеки от нас) положение упрощалось: Татьяна к себе в баню возлюбленного не ждала, но во сне он непременно должен был явиться.

Первая часть сна Татьяны действительна и чудна и печальна. Снег, снежные сугробы – это, согласно толкователю снов Мартину Задеке, «для поселянина богатство». Ну, Татьяна – не поселянин, и она богата иначе: речь может идти в данном случае о духовном богатстве о душевной «снежности», т.е. чистоте. И т.д. Но – снеговая поляна «печальной мглой окружена». Ничего страшного – это все признаки благополучия, так что сон продолжает быть «чудным»! Река кипучий, не скованный льдом поток. Две жердочки, склеенные льдиной. Надо скорее переходить, переправляться, переплывать, ибо все это – символ исполнения желаний. Но одной Татьяне такое действие не под силу. И вот – помощь! Но чья? Татьяне помогает медведь, «большой, взъерошенный». Хороший знак – лишь тогда, если медведя убить. Но Татьяна и убежать от медведя не может, перейдя с его помощью поток. Грубый человек, враг, неприятель (таково значение символа «медведь»), но ко всему этому – суженый Татьяны, ибо именно его она увидела в своем сне-ворожбе, в конце концов бросает девушку, кладет ее на порог, отдает какому-то своему «куму». Итак, избавиться от злого гения нельзя, но и принадлежать ему – не судьба. Это вполне согласуется со словами сказанными Татьяной Онегину в 8-й главе романа:

«Я вас люблю (к чему лукавить?
но я другому отдана;
Я буду век ему верна»

В этих, кстати говоря, словах ключ к отгадке Татьяниной тайны («русская душою»). Но надо чуть-чуть вернуться назад, чтобы этот ключ найти. Он, к тому же, и не в продолжении сна, очень даже вещего для всех героев романа (напомним, что в этом сне Татьяна видит, как Онегин убивает Ленского, и это все потом произошло в действительности). Ключ к упомянутой отгадке – в тех же самых именинах Татьяны 12/25 января. Именины в жизни русского человека означали его приобщение к жизни уже бывшего на этой земле человека, святого. Русского человека называли именем этого святого. И вот Пушкин, следуя логике событий, свою героиню, которую он вначале именовал Натальей, превращает в Татьяну. Кто же она такая – Татьяна?

Святая мученица Татьяна прожила в III веке новой эры всего 19 лет. Она родилась в Риме в знатной семье. Ее отец трижды избирался проконсулом, но это был тайный христианин. В духе христианской веры воспитал он и свою дочь. Татьяна отказалась от брака, посвятив себя службе Христу. Ее безбрачие и верная христианская служба более всего были ненавистны сторонникам идолопоклонничества, которые во времена шестнадцатилетнего императора Александра и его матери-христианки Маммеи все-таки преобладали в Риме и жестоко подавляли христиан.

«Житие святой Татьяны» подробно описывает страдания юной подвижницы и ее невольные победы. Девушку, например, приволокли в храм развратного бога Аполлона и приказали поклониться мерзкому богу. Идол перед лицом святой Татьяны упал и разбился на части, а дьявол, живший в истукане, выскочил и с криками убежал прочь. Потом язычники били Татьяну по лицу, кололи глаза прутьями и иными способами истязали. Но этим мучители истязали самих себя, а Татьяна оставалась невредима. Брошенная на съедение львам, Татьяна и там оставалась невредима, зато ласкавшийся возле ее ног свирепый лев напал на некоего сановника по имени Евмен и тем уж закусил в свое
удовольствие. Только обезглавив, удалось убить святую мученицу Татьяну. Заодно обезглавили и ее отца…

Святая Татьяна была римлянка, пушкинская Татьяна – русская («русская душою»). Разница огромная. Но наши писатели нередко отмечали в характере жещин-россиянок дивные черты римлянок. Стойкость пушкинской Татьяны («я другому отдана, я буду век ему верна») – вот это и есть то бесценное качество которое Пушкин связал с тем, что он назвал «русская душою». Сейчас, может быть, кому-то русская душа покажется материей устаревшей, не актуальной, да и вообще – вздорной! Кому как. А вот во время минувшей войны именно это русское качество женщины ценилось выше всего.

Я смотрю иногда на трясущих своими красными удостоверениями ветеранов и на старушек, стыдливо закрывающих руками свои пустые авоськи, я смотрю на все это и думаю: «А ведь женщиной, верной и твердой Татьяной Лариной, была выиграна война, если она была выиграна. А военные повести, романы, поэмы все по-прежнему называют мужскими именами…»

В. РУДЕЛЕВ,
доктор филологических наук, профессор ТГПИ.