Елена Часовских (Пойманова). «Гимнастика речи» и язык поэзии

Наедине. – 2010. – 3 марта (№ 9). – с. 11.

«ГиМнастика реЧи»*
И ЯЗЫК ПОЭЗИИ

От редакции: в № 6 (790) газеты «Наедине» от 10 февраля 2010 года вышла статья Валерия Седых «Что-кось?» Читатели начинают полемику с автором.

О функциях языка знают все, кто учился в школе. Каждый год первого сентября учительница добросовестно растолковывает классу, что «великий могучий» русский язык (как и все другие) – это способ общения, сохранения и передачи информации, а еще – мощный инструмент познания. Вот об этой функции и хочется в первую очередь говорить, обсуждая язык поэтический. Чем-то он отличается от обычного разговорного. Конечно, никто не спутает речь Пушкина или Маяковского с невнятным бормотанием соседа по лестничной клетке! По какому же принципу мы догадываемся о различиях?

Поэт может излагать факты, но вряд ли его первостепенной задачей будет передача информации. Творя, он осознает факты и явления. Он пробует слова на вкус, сопоставляет, ищет скрытые смыслы, ненайденные ранее соответствия. Порой он даже создает новые слова. Авторский неологизм – интереснейшее явление! Вспомним пушкинское: «Я влюблен, я очарован, / Словом – я огончарован». Или вот у Вознесенского: «Не созерцанье – сосердцанье / Меня к природе пригвоздит…»

Приметы стихотворений, приведенные в статье Валерия Седых «Что-кось?», напечатанной в № 6 (790) газеты «Наедине» от 10 февраля 2010 года, впечатляют. Автор провел грандиозную работу, тщательно выискивая исключительные примеры зау-поэзии. Осталось только заметить, что подобные эксперименты – лишь часть работы студийцев АЗа со словом. Подчеркиваю – эксперименты, то есть испытания, сделанные в лаборатории студии. Академия Зауми Сергея Бирюкова отличается трепетным и уважительным отношением к слову. А также весьма профессиональным: немалый процент ее участников – журналисты (а это подразумевает мастерское владение речью) и ученые. В своем творчестве они успешно реализуют знания, полученные в студии АЗ: о внутреннем содержании слова и его внешней оболочке, о великих предшественниках, мало изучаемых пока в школьной программе (В. Хлебников, Е. Гуро, А. Крученых). Может быть, и благодаря школе Бирюкова некоторым из них удается сотрудничать с крупными издательствами, участвовать в научных конференциях, организовывать литературные студии?

Автор «Поэзиса» давно и глубоко исследует слово. И также вдумчиво и уважительно он исследует читателя/слушателя стихотворных произведений. Он знает о различных типах мышления и апеллирует к тем, кто привык пользоваться вербальным мышлением, у кого в голове – простые и сложные предложения, двоеточия и точки с запятой. Появляется вполне понятное каждому:

осколки мира
собрать
пере-тереть
порезать пальцы
пере-тер-петь

Может быть, кто-то из поклонников Есенина воскликнул сейчас: «…Рубцевать себя по нежной коже, / Кровью чувств ласкать чужие души», – сразу найдя явную параллель. Однако Сергею Евгеньевичу известно, что есть те, кто может мыслить образами, нотами, запахами, пространственными представлениями и еще чем-то, что я не могу назвать, потому что не знаю. И тогда появляется нечто иное.

Мы не считаем рентгеновский снимок фотографией человека, мы не назовем музыкой настройку инструментов перед концертом. Так почему же мы должны предъявлять претензии к поэтам, ищущим нового звучания, нового проявления знакомых слов? Создание стихов – процесс тонкий, интимный. Имеем ли мы право врываться в лабораторию поэта и требовать от него отчета: что сейчас у него под микроскопом?

Многие поэты, идя навстречу нашему любопытству, приоткрывают завесу тайны над процессом творчества. Всем известно ахматовское: «И просто продиктованные строчки ложатся в белоснежную тетрадь». А вот опыт Сергея Бирюкова:

найти первое слово
потянуть за лапку
а а а а а а а а а а а
вот и готово
стихо-творе-ни-а
*
найти второе слово
ухватить нить
узелок основы начать вить
*

Вообще, спор о том, кто «авангардный» – кто «не авангардный», – весьма странен. Кто-то пишет, опираясь на существующие понятия о красоте, нравственности и правде. Кто-то придумывает свои, а если они совпадают с общепринятыми – это не потому, что он конформист, а потому, что истина имеет единственное проявление в данной области.

Кто-то воспевает, кто-то просто поет. Читатель твердо верит в силу знания, но также в его ограниченность, опирается на логику. Поэт надеется на безграничность возможности познания, поэтому отказывается от логики, парадоксален.

Дети, к слову, все гении – они не знакомы с существующими представлениями о мире, поэтому с упоением читают разные стихи: от классического «наша Таня громко плачет» до вполне авангардного «трали-вали», «шишел-мышел» и «козя-козя-лимбамброзя». Так что госопдину Валерию Седых не стоит беспокоиться за детей, они сами показали, что им нравится, что нет. Вспомните считалки вашего детства, и вам все станет ясно!

Тема поэзии и «Поэзиса» не исчерпана, но данное размышление хотелось бы закончить, перефразируя известную мысль из очень солидного источника: «Язык для человека, а не человек для языка».

Елена ЧАСОВСКИХ (ПОЙМАНОВА),
Кандидат филологических наук

P.S. «ГиМнастика реЧи» – и другие цитаты Сергея Бирюкова из его книги «Poesis Поэзис Poesis». – М., 2009.