Альманах Академии Зауми

Тамбов-Москва-Халле, 2007. – 160 с.

РАЗДОЛЬЕ АВТОРОВ [содержание]

лауреаты отметины имени отца русского футуризма Давида Бурлюка. самая новейшая новость

вокруг аз. Президент A3 Сергей Бирюков отвечает на вопросы Наталии Волковой

Дмитрий Авалиани (1938-2003) — поэт, палиндромист. Жил в Москве.
Наталия Азарова — филолог, поэтесса. Москва.
Геннадий Айги (1934-2006) — поэт. Жил в Москве.
Валерия Акулова — поэтесса, филолог. Санкт-Петербург.
Анна Альчук — поэтесса, критик. Москва.
Олег Асиновский — поэт. Москва.
Александр Бабулевич — визуальный поэт. Москва.
Сергио Бадилья Кастильо — поэт. Чили.
Павел Байков — поэт. Санкт-Петербург.
Вилен Барский — поэт. Дортмунд, Германия.
Сергей Бирюков — поэт, филолог. Галле, Германия.
Лоренс Блинов — композитор, философ, поэт. Казань.
Максим Бородин — поэт. Днепропетровск, Украина.
Дмитрий Булатов — поэт, перформер, лингвоартист. Калининград.
Лео Бутнару — поэт, эссеист, переводчик. Молдова/Румыния.
Герман Виноградов — поэт, перформер. Москва.
Наталия Волкова — филолог. Санкт-Петербург.
Наталья Горбаневская — поэтесса. Париж.
Александр Горной — поэт. Санкт-Петербург.
Татьяна Грауз — поэтесса. Москва.
Борис Гринберг — поэт, драматург, прозаик. Новосибирск.
Алексей Даен — поэт, переводчик, издатель. Нью-Йорк.
Ольга Денисова — поэтесса, переводчица. Дортмунд, Германия.
Алексей Долгов — поэт. Тамбов.
Светлана Захарова — поэтесса, переводчица. Лёвен, Бельгия.
Анна Золотарева — поэтесса. Москва.
Виктор Иванiв — поэт, прозаик, переводчик. Новосибирск.
Арт Иванов — поэт. Хабаровск.
Петр Казарновский — поэт, филолог. Санкт-Петербург.
Томас Кайт — филолог германист/славист. Регенсбург/Ростов-на-Дон}
Елена Кацюба — поэтесса, эссеистка. Москва.
Константин Кедров — поэт, философ, литературовед. Москва.
Борис Колымагин — поэт. Москва.
Борис Констриктор — поэт, прозаик. Санкт-Петербург.
Елена Круглова — поэтесса. Москва.
Александра Кудимова — переводчица. Москва.
Борис Кудряков (1946-2005) — поэт, прозаик, драматург, художник. Жил в Петербурге.
Илья Кукуй — филолог, культуролог. Мюнхен, Германия.
Александр Левин — поэт. Москва.
Игорь Лёвшин — поэт, прозаик, эссеист. Москва.
Света Литвак — поэтесса. Москва.
Владимир Мальков — поэт, прозаик. Тамбов.
Вилли Мельников — поэт. Москва.
Филип Меерсман — поэт. Брюссель, Бельгия.
Арсен Мирзаев — поэт, критик. Санкт-Петербург.
Кристиан Моргенштерн (1871-1914) — выдающийся немецкий поэт.
Александр Моцар — поэт. Киев.
Всеволод Некрасов — поэт, эссеист. Москва.
Александр Очеретянский — поэт, издатель. США.
Виктор Перельман — поэт. Москва.
Дмитрий Поляков — поэт. Германия.
Вера Сажина — поэтесса. Москва.
Елена Сазина — поэтесса, переводчица. Галле, Германия.
Генрих Сапгир (1928-1999) — поэт, прозаик, драматург. Жил в Москве.
Сергей Свиридов — поэт. Рязань.
Сергей Сигей — поэт, исследователь. Киль, Германия.
Вадим Степанов — поэт, прозаик. Тамбов.
Евгений Степанов — поэт, прозаик, издатель. Москва.
Анна Ры Никонова Таршис — поэтесса. Киль, Германия.
Пия Тафдруп — поэтесса, прозаик. Копенгаген, Дания.
Александр Федулов — поэт, прозаик. Тамбов/Москва.
Александр Фролов — поэт. Тамбов.
Атнер Хузангай — лингвист, литературовед. Чебоксары.
Глеб Цвель (1960-2006) — поэт. Жил в Дортмунде, Германия.
Иван Чудасов — поэт, филолог. Астархань.
Алексей Шепелев — поэт, прозаик, филолог. Тамбов.
Валерий Шерстяной — поэт, перформер. Берлин, Германия.
Борис Шифрин — поэт, философ. Санкт-Петербург.
Энрика Шмидт — филолог, переводчица. Гамбург, Германия.
Румен Шомов — поэт, драматург, переводчик. София, Болгария.
Владимир Эрль — поэт, исследователь. Санкт-Петербург.
Елизавета Ясиновская — поэтесса, переводчица. Москва.

лауреаты отметины имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Геннадий Айги — поэт, автор ряда эссе о русских авангардистах. Россия.
Анна Альчук — поэтесса, критик, эссеистка, в т.ч. работы об авангарде. Россия.
Евгений Арензон — велимировед, в т.ч. подготовил новое Собр. соч. В. Хлебникова. Россия.
Вилен Барский — поэт, эссеист. Германия.
Наталья Башмакова — исследовательница русского авангарда. Финляндия.
Дмитрий Булатов — поэт-исследователь. Россия.
Алексей Даен — поэт, прозаик, издатель. США.
Томаш Гланц — исследователь русского авангарда. Чехия.
Ойген Гомрингер — поэт, один из основоположников конкретной поэзии. Германия.
Милан Гюрчинов — исследователь русской литературы. Македония.
Биллем Вестстейн — исследователь русского авангарда. Голландия.
Андрей Вознесенский — поэт, эссеист. Россия.
Александр Горной — поэт, изобретатель полифоносемантики. Россия.
Виктор П. Григорьев — патриарх велимироведения. Россия.
Бернхард Замес — переводчик и исследователь русского авангарда. Германия.
Михаил Евзлин — издатель и исследователь русского авангарда. Испания.
Виктор Иванiв — поэт, прозаик, исследователь авангарда. Россия.
Корнелия Ичин — исследовательница и переводчица русского авангарда. Сербия.
Миливое Йованович — исследователь русского авангарда. Сербия.
Томас Кайт — исследователь немецкого и русского авангарда. Германия.
Елена Кацюба — поэтесса, исследовательница палиндромии. Россия.
Константин Кедров — поэт, философ, исследователь авангарда. Россия.
Ефтим Клетников — поэт, переводчик произведений В. Хлебникова, Г. Айги и др. Македония.
Борис Констриктор — поэт, визуалист, автор работ об авангарде. Россия.
Андрей Крусанов — историк русского авангарда. Россия.
Сергей Кудрявцев — издатель и исследователь авангарда. Россия.
Борис Кудряков — поэт, прозаик, художник. Россия.
Барбара Лённквист — исследовательница творчества Хлебникова. Финляндия.
Игорь Лошилов — поэт-исследователь, председатель СОАЗ. Россия.
Света Литвак — поэтесса, перформер, издатель. Россия.
Арсен Мирзаев — поэт, критик, издатель, автор работ об авангарде. Россия.
Татьяна Михайловская — поэтесса, прозаик, активизатор литпроцесса. Россия.
Елизавета Мнацаканова — поэтесса, эссеистка, художница, музыкант. Австрия.
Александр Никитаев — исследователь русского авангарда. Россия.
Николай Никифоров-Бурлюк — приемный сын Давида Бурлюка, коллекционер. Россия.
Татьяна Никольская — исследовательница авангарда, публикатор. Россия.
Ры Никонова — поэтесса-исследовательница. Германия.
Александр Ницберг — поэт, переводчик, издатель русского авангарда. Германия.
Юрий Орлицкий — филолог, стиховед, поэт, автор многих работ об авангарде. Россия.
Александр Очеретянский — поэт, визуалист, издатель альманаха «Черновик». США.
Александр Парнис — исследователь авангарда. Россия.
Дмитрий Пашкин — исследователь авангарда. Россия.
Наталья Перцова — лингвист, автор многих работ о языке поэзии В. Хлебникова. Россия.
Адам Поморский — переводчик, эссеист. Польша.
Леон Робель — переводчик, критик. Франция.
Владимир Руделев — лингвист, поэт. Автор инновационных лингвотеорий. Россия.
Сергей Сигей — поэт-исследователь, издатель. Германия.
Никита Сироткин — исследователь авангарда, создатель интернет-сайта. Россия.
Виктор Соснора — поэт, писатель, продолжающий традиции авангарда. Россия.
София Старкина — исследовательница творчества В. Хлебникова. Россия.
Вадим Степанов — писатель, видный деятель Академии Зауми. Россия.
Евгений Степанов — писатель, издатель журналов «Футурум-арт», «Дети Ра»,»3инзивер». Россия.
Сергей Сухопаров — исследователь творчества А. Крученых. Украина.
Ежи Фарыно — семиотик, филолог, исследователь авангарда. Польша.
Наталья Фатеева — лингвист, автор многих работ о языке авангарда.
Александр Федулов — поэт, художник, прозаик, видный деятель A3. Россия.
Александр Флакер — один из крупнейших аналитиков авангарда. Хорватия.
Алексей Шепелев — поэт, прозаик, организатор ОЗ в составе A3. Россия.
Валерий Шерстяной — поэт, визуалист, саунд-поэт, исследователь авангарда. Германия.
Борис Шифрин — поэт, философ, математик, исследователь авангарда. Россия.
Энрика Шмидт — культуролог, славистка, переводчица, исследователь авангарда. Германия.
Владимир Эрль — поэт, исследователь авангарда. Россия.
Джеральд Янечек — славист, исследователь авангарда. США.

Примечания администрации Президента A3:

Международная Отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка была учреждена одновременно с открытием Академии Зауми в 1990-м году. И с тех пор присркдается ежегодно за выдающиеся достижения в области авангардного творчества, исследований текстов и жизнеописаний авангардных авторов, а также за переводы на другие языки. Отметина является единственной премией такого рода на всем Земном Шаре и имеет глубоко футуристическое значение (здесь нет ни грамма пафоса!).
Надо сказать, что ввиду отсутствия администрации как таковой учет награжденных велся достаточно хаотично, а, может быть, даже совсем не велся,. Список хранился частично в дальней, а частично в оперативной памяти самого президента, восстанавливался по запросам общественности и впервые воссоздается в наиболее полном виде. Лакуны <могут быть>?!.
Здесь нет распределения по годам, а также нет полных описаний всех действий каждого отмеченного. Заслуги большинства отмеченных довольно известны в литературно-художественных кругах. С другой стороны – Отметина, возможно, позволит внимательнее присмотреться ко всем названным здесь персонам.
Кроме того, многие авторы из этого списка представлены в настоящем альманахе.

самая новейшая новость

Сейчас как раз подоспело известие о присуждении Отметины за 2006 год.
В этом году отмечены:
Юрий С. Степанов — выдающийся семиотик и лингвист, активизирующий авангардоведческий процесс, автор ряда новаторских работ, инициатор, редактор и один из составителей и авторов статей Антологии «Семиотика и Авангард» (М.;2006).
Владимир Фещенко — лингвист, автор ряда инновационных работ о языке русских и английских авангардных текстов, один из редакторов-составителей и авторов статей Антологии «Семиотика и Авангард» (М.;2006).
Лео Бутнару — поэт, эссеист, переводчик — за перевод на румынский язык произведений русского авангарда. Эти переводы вышли отдельными книгами (Хлебников, Крученых, Бахтерев), а также в составе большой Антологии русского авангарда.
Режис Гейро — французский славист — за ряд работ, посвященных творчеству русских авангардистов, в особенности творчеству Ильи Зданевича.
Румен Шомов — болгарский поэт, писатель, драматург и переводчик — за переводы поэзии, прозы и драматургии русских авангардистов.

вокруг аз

Президент A3 Сергей Бирюков отвечает на вопросы Наталии Волковой

Н.В. – Если смотреть со стороны, Академия Зауми существует как некая мифическая организация. ( О ней слышно, ее можно найти в «Википедии», по разным ссылкам в интернете. В журнале «Футурум-арт» она обозначена как сила, поддерживающая проект! Но нет персональной страницы, издания. Это специально или так сложилось?..

С.Б. – Сложилось… На фоне предполагаемой реконструкции РАН (Российской Академии Наук, но прошу обратить внимание на значимость аббревиатур вообще) возрастает значение A3 как независимой организации! В самом деле, с момента открытия (условно в 1990 году, фактически на десять лет раньше) A3 действует без помещений, штата, без какой-либо поддержки – официальной/неофициальной. То есть, это полностью заумная организация – и чем дальше, тем заумнее! Но так я говорил в 90-е годы, когда пытался доказать, что творческая организация может существовать сама по себе.

Н.В. – И действительно доказали. A3 существует уже более 15-ти лет, а, может быть, и все 25… Значит, поначалу, все-таки… и потом надо расшифровать, что значит «на десять лет раньше»…

С.Б. – Вообще, некоторые доказательства, конечно, есть. Но оказалось, что абсолютно без какого-либо финансирования существование весьма проблематично… Очень умное наблюдение, не правда ли?! Да, поначалу у нас кое-что было. И «на десять» означает, собственно, следующее – в начале было «Слово». В 1981 году я организовал литературную студию «Слово» при Тамбовском Доме учителя. Там была директором Ира Жутова, с которой мы когда-то параллельно учились в институте. Нужен был такой именно человек – авантюрного (в самом лучшем смысле!) склада, чтобы решиться приютить у себя нечто новое и не совсем понятное, тем более, что времена были идеологически кондовые. Таким образом мы получили минимально необходимое – помещение, где можно было собираться. Вот что значит, что «поначалу у нас кое-что было»…

Н.В. – И сразу была заявлена авангардная программа?..

С.Б. – Нет, все вызревало постепенно. Многое зависело от состава участников, люди приходили разные, можно было легко сбиться на обыкновенное лиобъединение. Мне этого не хотелось, поэтому я стал сочинять разные «концептуальные» программы. Кроме того, со мной были мои друзья – Вадим Степанов и Александр Федулов, которые к тому времени уже в сложились как авторы. К тому же – был еще жив мой учитель по древней и новой литературе Борис Николаевич Двинянинов, а это совершенно выдающийся человек и не только на тамбовском фоне, и он был моим советчиком вплоть до его кончины в 1987 году… а его библиотека в смысле авангардного и всего забытого пласта литературы служила нам подспорьем еще и годы после.

Н.В. – О Двинянинове и его Библиотеке, пожалуйста, подробнее. Потому что надо же знать, откуда что бралось и как это вообще происходило…

С.Б. – Библиотека Бориса Николаевича была извилисто-непредсказуема, там можно было отыскать невероятные редкости. Он сам очень любил в новейшей поэзии приближение к древнерусскому: Ремизов, Клюев, Хлебников, конечно, на первом месте. Но в то же время любил изыск, даже жеманное эстетство. Михаил Кузмин, Северянин, Гумилев – он часами мог цитировать. Там были и альбомы. Его любимые художники – Наталья Гончарова и Михаил Ларионов. Борис Николаевич и сам был замечательный художник и поэт. Но тайный, об этом почти никто не знал. Мне он признался после того как я напечатал в местной молодежной газете его переводы из «Задонщины». И показал несколько стихотворений, надо сказать, просто изумительных по чистоте письма. Но не говорил, что когда-то написал несколько заумных вещей, возможно, забыл о них. Я обнаружил их, когда разбирал его архив и потом напечатал эти стихи.

Н.В. – Ну вот, значит, Тамбов уже изначально – город зауми, а не только потому, что там появилась Академия Зауми! А вернее она появилась совсем не случайно, правда? Ведь еще был и Николай Ладыгин, палиндромы которого считали заумью! Надо было только все это привести в систему, правильно я понимаю?!

С.Б. – Да, совершенно верно. Именно привести в систему… В общем так,вначале это даже и не было связано с заумью. По ряду причин я выстраивал тамбовскую литературную арку – как защиту от энтропии, от вымывания всего талантливого. Благо с Тамбовом были связаны значительнейшие имена русской культуры: Державин, Баратынский, Жемчужников, Платонов, Замятин, Ладыгин. Но вдобавок все эти авторы были вполне заумны в обыденном восприятии!..

Н.В. – То есть вы толкуете заумное и расширительно, как я знаю по вашим работам. Это не только стихи «на собственном языке», как говорил Крученых, но и такие тексты, которые выходят за рамки «простоты» и «понятности»…

С.Б. – Да, вы правы. Я еще скажу об этом. Но чтобы закончить о системе, надо не забыть встроить в нее Давида Бурлюка, который учился некоторое время в тамбовской гимназии, и философа Николая Федорова, который эту гимназию с отличием закончил, а также выдающегося кинорежиссера Льва Кулешова, яркого авангардиста, выпускника тамбовского реального училища, наконец Осипа Мандельштама, который лечился от нервного расстройства в Тамбовском санатории и, как он писал в стихах, «видел Цны, реки обычной, белый белый бел-покров». Так вот, Мандельштам в 20-е годы прошлого века писал, что вся русская поэзия к началу 20 века предстала как заумная! И она открывалась заново символистами! И они выглядели заумными тоже, а затем и акмеисты, еще более заумные. А потом уже появились и стихи на собственном языке у Хлебникова в русле его поисков как будто и не специально, а специально у Крученых, причем по инспирации Бурлюка, и в группе Ларионова, в знаменитом тогда альманахе «Ослиный хвост и Мишень» заумные стихи Антона Лотова (нерасшифрованный до сих пор псевдоним).

Н.В. – А как появилось само сочетание Академия Зауми?

С.Б. – После многолетних занятий аванагардом я пришел к выводу, что это незавершенный проект, во всяком случае, в России. У нас он был сильно «подморожен» в отличие от западной ситуации, где в послевоенное время авангардные тенденции вновь проявились и произошла своеобразная акдемизация авнагардизма. У нас это тоже начиналось, еще в 20-е годы. Малевич, Филонов, Матюшин явно занимались академизацией, да и младшие авангардисты – Хармс, Введенский, Заболоцкий… С другой стороны мне хотелось несколько раскачать представление об академизме как застывшем, забронзовевшем. Поэтому Академия Зауми – это оксюморон, вроде «горячего снега». Это была попытка соединения серьезного и иронического.

Н.В. – Но, кажется, вы не попали в тот «авангардный» пласт, который всплыл на поверхность в период перестройки… авангардистами называли тогда совсем других авторов… С.Б. -Да, это было очень смешно. Советские критики, вообще ничего не понимавшие в авангарде, стали называть авангардистами авторов, которые иронически или юмористически препарировали советские реалии. Спрос на такого рода тексты в то время был велик, потому что вообще все смеялись над пустой выхолощенной идеологией. Но были люди, которые уже отсмеялись раньше, еще в 60-е-70-е годы, а потом стали делать нечто другое. Вот они нас интересовали. Таких авторов количественно было немного. Но качественно они превосходили поверхностную, по сути попсовую риторику. Еще в первой половине 80-х годов у нас были контакты с Геннадием Айги, который нами осознавался как связующее звено между историческим и внеисторическим авангардом. Затем мы установили переписку с ейскими трансфуристами Ры Никоновой и Сергеем Сигеем, с ленинградскими авангардистами – Борисом Констриктором, Борисом Кудряковым, Александром Горноном, Владимиром Эрлем.

Н.В. – Я знаю, что важную роль в формировании A3 сыграло 100-летие Велимира Хлебникова. Его понимание заумного как сверхумного ведь оказало воздействие на ваши последующие определения…

С.Б. – Безусловно! В начале 80-х годов я заново перечитал Хлебникова и весь мой курс в студии был по существу хлебниковским. Немногие тогда публикации велимироведческие были проштудированы. И вот в 1983 году выходит книга Виктора Петровича Григорьева «Грамматика идиостиля»… Эта книга стала для меня поворотной. Надо сказать – это вообще филологический шедевр, я о ней писал, не буду повторяться. Скажу только, что она как будто заряжена необыкновенной энергетикой. По этой книге я учил студийцев писать стихи, анализировать. Я знал ее почти наизусть. И конечно 100-летие Велимира стало сильнейшим катализатором. В 1985 году я принял участие в Первых Хлебниковских чтениях в Астрахани. Это было ощущение счастья. Заумного конечно!

Н.В. – В связи с этой репликой у меня возникает вопрос о роли серьезного и смехового в вашей теории заумного и вообще авангардной теории, над которой вы давно работаете. Мне, например, кажется, что в каких-то утверждениях вы провакативны и заменяете объяснения сдвигами в сторону иронического парадокса.

С.Б. – В этот парадокс я бы и сейчас хотел уйти, но все-таки скажу несколько иначе. В 80-е годы была очень трудная ситуация – развенчание утопии, которую топтали за то, что она не так была осуществлена! Тогда были модны антиутопии. Но дело в том, что у-топия неосуществима принципиально, поэтому она не виновата! Утопия осуществима лишь в искусстве, да не лишь, потому что искусство превыше всего. Что касается серьезного и смехового, то между ними существуют, конечно, очень тонкие взаимоотношения, вот почему я предпочитаю иногда говорить о серьезном в смеховом ключе и наоборот.

Н.В. – Возвратимся к расширенному пониманию зауми и к студийным занятиям, вообще к Тамбовской школе, которая, если внимательно почитать общие публикации азовцев, безусловно существует.

С.Б. – Я тоже полагаю, что существует некая стилевая общность тамбовских авторов. И в связи с этим еще раз о «зауми». В 1991 году я издал маленькую книжечку, которую назвал «Муза зауми», это название, как видим, состоит из двух слов, а фактически анаграммы одного. Заумное я, следовательно, интерпретировал как выход за некоторую ограниченную территорию. Поэтому я всячески приветствовал поиск в абсолютно разных полях – чувственное начало прежде всего, затем фонетика, морфология, синтаксис, словообразование, то есть все возможные и невозможные операции с языком. Именно с этой точки зрения меня интересовали так называемые «нестандартные» формы стиха (не только русского).

Н.В. – Так наверно появилась книга с «заумным» названием «Зевгма», где были представлены все эти замечательные формы?

С.Б. – Да. Это название можно было расшифровать только с помощью словаря и многие восприняли его либо как заумное, либо как аббревиатуру неизвестно чего… Сильное влияние на меня оказал «Поэтический словарь » Александра Квятковского. Ну вот, продолжим выход за. В альманахе мы даем стихи Владимира Малькова, Алексея Шепелева, Александра Фролова, Алексея Долгова – это тамбовский A3, но в то же время сибирский A3 СОАЗ (Виктор Иватв) и дальневосточный – ДВАЗ (Анна Золотарева (Nota bene! Начальные буквы – A3!), Елена Круглова, Арт Иванов). Собственно, в этих стихах не так много заумного в традиционном понимании (в этом смысле авангардность продолжается – как изменение традиции!). Но там другого рода заумь, в каждом своя, отличная. Возможно, что подлинно заумное – это предельная индивидуализация. Разумеется, это первичное ощущение, поскольку в принципе любой текст в конце концов приручается читателем (реципиентом вообще!), обрастает интерпретациями. Поэтому собственно и появляются новые поэты. Нужны новые индивидуальные перечтения мира! Поэтому, когда а.шепелёв просыпается утром в час дня – это как раз заумное перепрочтение мирового распорядка! Или когда у Долгова зима наступает по обе стороны холодильника. Мы можем умножить эти примеры внутренней включенности во внешние процессы, чем, увы, не занимается современная критика, хотя есть интересные наблюдения со стороны лингвистики, например работы Натальи Фатеевой.

Н.В. – Кажется, именно занятия лингвистикой подтолкнули вас к разработке вашей линии в современной поэзии и аналитике…

С.Б. – Да, это так. Я действительно несколько лет вел курс общего языкознания, преподавал некоторые разделы современного русского языка, проблемные курсы культуры речи, лингвистической поэтики. И разумеется это можно обнаружить в разных моих текстах… Некоторое время я занимался трансформационной грамматикой известного американского лингвиста Наума Хомского, вел семинары, вообще увлекся самим процессом языковой трансформации. И спустя годы пришел к выводу о возможности трансформационной поэтики.

Н.В. – Это как-то связано с теорией поэтических технологий, которая постоянно развивается в ваших книгах?

С.Б. – Да, в общем плане. Если представить вообще все творчество как огромное производство текстов, то можно обнаружить различные технологии, которые так или иначе используются, даже если автор специально об этом не думает (есть наработанные технологии, которые кажутся естественными!). Трансформационная поэтика – это осознанное деяние: углубление внутрь формы – предложения, фразы, высказывания, слова, фонемы, использование комбинаторики. В разных вариантах такие трансформации мы увидим у Мнацакановой, Никоновой и Сигея, Кацюбы и Кедрова, у Анны Альчук и Натальи Азаровой, Александра Федулова и Елены Сазиной, вообще у многих авторов нашего альманаха.

Н.В. – После стольких лет действий впервые выходит альманах. Это само по себе довольно интересный и необычный ход. Будет ли продолжение?

С.Б. – Пока не знаю. Вообще у нас были раньше совместные публикации в разных изданиях, в «Черновике», «Журнале поэтов», «Футурум-арте», «Детях Ра», некоторых других изданиях. Вероятно, всякое творение должно вызреть, по тому же принципу трансформационности…

сергей бирюков

ПОСВЯЩЕНИЕ ТЦАРА

та – ра – ра

оп —————-а

тристан тцара

пры ———жок

у —- ля —- ля

макромини

кро и ини

где бред тон

бретон

пересе

чений

нет

пере

сечений

и свечений

париж

без лыж

а ты ж

а ты ж

die kunst ist tod

да – да

куда

на занзибар!

пора пора

читать тцара:

а ее еа ее еа ее, еа ее, еаее, а ее

еа ее ее, еа ее,

еа, ее ее, еа ее ее

сюда

сюда

затем

и откр

тогда вот так

входил тристан тцара

он прыгал на стул

он раскачивался

в облаках

как в гамаке

господин

антипирин

он в ночи

перебегал

сквозь машин

ж-ж-ж-ж-ж-жу

уж-ж-ж-ж-ж-ж

красотал!

оксюмороны

***

вырс
но бырс
но бырс-вырс
но вырс
нет
бырс

***

отрицание и умножение
медленно и стремительно
реже и чаще

***

и тв и тнти и
и натвитнти
пти пе
от дв от нутр
итвитнтнити
то вд то ртть
фък дъв оъбн
рапст абв одн
и став и прав
и бр и бр р
выбр

в серебряном бору

зим уа снега
кабыч ветра
апр утра
пение птение
бег летение
откр дв
стихорисо
творение

алексей долгов

***

Зерна в моих глазах
Прорастают настырно и дружно
Поднимаются колосьями в сторону солнца
И струятся по щекам теплые корни
Я сижу за окном – расцветаю
На пойманных в сеть – воду возят…

***

Уплотняется время
Пачками распотрошенных папирос
Моток белой проволоки тянется за человеком в грязи
Волочится вдоль поперек по мокрому снегу
Автобус который не едет не идет стоит
Слишком медленно медленно медленно
Поворачивается его вздутая голова
Сбитая шапка летит в сугроб
Он лежит ногами на восток
Курит в потолок
Земля обетованная
Обед и ванная
Соскользаюшая капля цепляется за кровлю
Ускользающая минута цепляется за жизнь
Два кубика решают судьбу головоломки…

***

Выглядываю в окно –
Люди идут под зонтами.
Думаю – дождь
А это просто люди идут под зонтами…

побег

Далеко бежит вперед дорога назад размытые следы
Кроет градом крышу – время тех кто ждал
С чистой совестью ногами вперед и вперед и вперед
Все в одну и ту же лужу один и дважды
Прочь по скользкому мелкими шажками
Убеждаясь лишь в одном сантиметре десять километров
а) понять = поймать
Задержать дыхание до выяснения личности
Взять всю тяжесть на глубине вины
Как выкуп за скрип пера под ребро листа
Закатиться горизонтом солнечного смеха
Кипящая голова мешает жить воде…

***

Припасла орехи вселенского поверия
Повязала варежки мужественной скорбью
Улетела загодя, подгоняемая выдохом
Сосчитала денежки тринадцатого вечером
Закурила, уставилась на продавца мороженого.
Скоро зима станет по обе стороны холодильника,

владимир мальков

***

Я чувствую движение широт
я понимаю шепот полушарий
в котором строки смяли переплет
и чинные листы перемешали
Предверье знаков словно пустота
страдает ждет рисует новый контур
и женщина проходит сквозь слова
приобретая новый цвет и форму
Напоминая тембром полузвон
обожествляя томность оперенья
вкушает вечность влажным языком
и вспарывает брюхо у терпенья
и сладко льется в губы и мечты.
Часы стоят на согнутых коленях
и плачет мальчик за стеной забыв
что все когда то было беспредельно
И бренные сосуды поглотив
Мерцает тайна на щеках игрушек
сжигая кожу разрывая мир
и глухотою затекая в уши
И я уже не чувствую мотив
лишь отдаленно различаю голос
лишь отлучаю розовые сны
от радуги живущей в каждом слове
Лишь непреложно зная ритуал
стремлюсь прожить еще одну измену
и падаю в зияющий провал
с постели уползающей на стену…

***

Не зови эту воду
вся эта вода
развернется
и ликом железным
переполнит тебя
перельется за край
вновь поставит тебя
на колени
Ты устанешь
сражаться
ладони сложив
ты сольешься
с ранимой природой
и утонешь в разлуке
целуя язык
вспоминая
прозрачные волны
рассекая потоки
потерянных рыб
горстью пепла
молчанием ила
пробираясь к рождению
новой воды
с апельсиновым
нежным отливом
Вслед за этим
ты станешь похож
на песок
в рот проникнет
всемерная влага
и поднимется к верху
холодный живот
и кругами
расплещется жажда
Словно привкус
всего
что стремилось
придти
в тайный смысл
тридцать третьего
глаза
Словно самая нежная
капля любви
превращенная
в капельку яда…

вадим степанов

записки старого русского
(отрывки)

2002.01.12.
Улыбка обезоруживает. Но только улыбающегося.
Сюжет уходит в детали, как в песок.
Гарноложный спорт.
Им зов: на драку кардан возьми
/Ю.К. Жизнь без истины — и есть идеал свободы./

2002.1.10.
Время можно представить и в виде шнека. Его лопасти вращаются в одной плоскости, но то, что находится внутри, желоба, поступательно движется вперед.
вперед.
В цене лес, о поселенец В.

2002.1.10.
маГНИДАфон
фальшификация

2002.1.9
Жертвы требуют искусства!
Мы не чужи ученым
у тех ЛЕБеда

2002.1.8
изБА НЯ ни
беспорядок: бес-спор-ряд-док
функцОРАЛЬНЫЙ и функцАНАЛЬНЫЙ

2002.1.7
наЗИДАНие Зидана
Малыш-мужского рода, малышь – женского рода
В будущем компьютер говорит компьютеру: «А знаешь, мы произошли от обезьяны»
С вас сало, вассалы.
А наги ль у хана – хулигана руки кур?

2002.1.6.
Сэр, бонна в Сорбоне.
проИЗВОДИТЬ, свеЖЕНЬКАя.
Фигуристки должны быть фигуристыми /смотря чемпионат/
Чевенгур- почти Че Гевар.

2002.1.5.
В угоде логике мы упрощаем мир.
Сатира – это своего рода кислота. Она, способна, если соблюдать меру, очистить «металл» от ржи. Но может Но может и растворить его целиком.
Я – вор здоровья.

2002.1.4.
Иван дал и вандалу.
юНОША, гасКОНЕЦ
Дурь из человека можно только вышибить /проходя мимо школы/
Кривизна времени. Внутри больших социальных масс-оно ускоряется.
Злокачественный рост информации

2002.1.3
живОДНОе
Яго-эго Отелло
И запела Изабелла
В индийской мифологии Вишну, обмотавшись змеей, ею баламутит океан, чтобы добыть из него исчезнувшее.
Тут же вспоминается Балда

2002.1.2.
Разномыслие необходимо, но в границах единодушия
Басков в стране басков
Властолюбивый Влас-то Олю любит
Барбарис для Барби – рис
Фатима для Вадима

2002.1.1.
Любовь, соединяя двух, разлучает их с остальными
Тотальный либерализм

2001.1.12
Пессимизм – без семи семь
Огонь Витьке – бог объективного
сердЦЕ ДРАкона
Жанну дарим жандарму

2001.1.11.
Дерьмодинамика
Его лицо – атлас для психопатолога
сложно: ЗЛОжно и сЛожно

2001.1.10
Есть культура и есть кульДУРА. Кульдура – это когда культ дуры, культ дурости.
головоКРУШЕНИЕ, ПОРНОкопытные
Казнокрадов – к госнаградам!
Взрывхление
Буфферамбы буферам

2001.1.9.
Я ругала, балагуря. Алла кси искала
плаКСИВ А, дьявоЛИЦА, любОМУТрие
окоЛОЖКА ши
А рис – сто крат аристократ
Немец Ленинг покушался на президента Ибеня

александр федулов

карьер

пустынный столик

Я – ЕВА – АНГЕЛ – Я

ветер с моря

шуршащий

меж страниц ЕВАНГЕЛИЯ

стольник

Я – АНГЕЛ – ЕВА – Я

пустынная скамья

качающийся блик вверху

бадья

над синим входом штольни

в песке увяз

задумчив

смотрит школьник

карьер – ВЕСНА

зеленый треугольник

мокрое солнце

мокрое солнце

бледное

что твоя луна

слонялось в окне

с моим полотенцем у глаз

припоминания

Ты – птица, на кончиках крыльев сгустившая мир.

Я – клоун, с помощью ходуль этот мир размыкающий.

Между нами пространства, всего на одну улыбку,

На один взгляд опередившие оцепенелую молитву.

Ты – птица, сложившая с себя крылья.

Я – клоун, взбирающийся на костыли.

сквозь плотную пыль

сквозь плотную пыль молчаливого стада
нетронутых книг
сквозь шорох уснувшего старого сада
уходят дни
не поднимая глаз
все внятнее бескровный лик
и блики пик
все приближаются огни выискивая нас

спросонья

бросив клетчатый плат

на полу

заря взрослеет

выгибаясь

полузверь – полубог

озираясь

сыплет золото в щель

на золу

александр фролов

***

Что всё это было
Я то уже знаю
Я всё это вижу
Я сам это сделал
Все пыли места
И корявую муху
Со всей моей силой
Я нежил и нюхал
Не всё и припомнишь
И всё мне внутри
Капает сердце
И желудочек в крови

Всё что имеет отношение к рассвету
(Небо солнце и эта
линия моего глаза)
никогда не станет того цвета
цветов твоего первого раза

***

Восемь раз считай меня
Своим
Только я не подойду
И в раз девятый
Белой сломанной рукой
Как по вашим волосам
Прикоснусь — проходит ужас
Но не смей бежать по травам
Прятать взгляды за листвою
Все деревья знают где ты
Даже если просто плачешь
Надо мною
У которого всё что есть
На лице от света
Тени

худоjодух

Со-Танатос,
дай яд.
Там орал аромат,
там утопел слепоту-мать.
Я б (если жил) себя
(лишь утоп) отушил –
ту суть.
Уживу – тут увижу:
время, я мерв.

***

– Долго не было тебя.
– Я просто ходить уходил
Когда я притронулся был
Всегда как в ужасном орядке
Я только хотеть уходил

разорвано – при – косновенье

и камень остался без сил
и мне обходимо не плакать
оставил на пальцах остатки
что вместе нам не было лет
мы делы при вместе ломали
(поставьте мне пожалуйста AMEN)
а так мы простой человек
и необоснованный камень

алексей шепелёв

nihilciль

их Були губы голубы
полюби ти, Лiнка, нас
в них магнитная лiнта
идёт запись баса

Hullo, о-ло, мне тижело
Жiстко неск-ко в жiпке
не щипай мене, не тикай пипкой
я такое сущiство – як ящiрица
а ти – смiяться!
смийся над собой
люстры поллюций на полу
змий ключевой источник
между твоих клiтчатых чулочек-ног
и точка
здесь исток новой жизни
это неприлично
это жiстко.

***

в июне ню-ню-ню
а в июле в рот мне пулю
в августе на погосте
в сентябре обрит мой брег
в октябре окно в добре
а в ноябре в норе
в декабре карбид обре
в январе на якоре
а в феврале – день рождения мне! 14.06.2001

***

глубоко в небесах под землёй
где Платонов с Набоковым сидят играют в шахматы
на нарах по правилам нордических нард
поручик Достоевский играет в карты в интересную игру «рулетка»
с графом Львом Толстым / детка,
ты одна в пустыне словно сидишь индевеешь
а я в кругу 2000 красивых дешёвых юных умных журналисток
и густые книги мои, их пустые листы
валяются где кусты
уже использованные просто.

***

12 Злобных Манекенщиц
приводят прохладительные доводы
в пользу вегетарианства:

я открыла для себя
где накапливается жир

Мне 44 года. Мужу 50 лет.
С 15 лет страдаю жирной
Маме 63 года. Дочери 18 лет

но вот приходит

Cannibal Corpse
и всех
ЕСТ
«И паразитный трафик Интернета не поможет?»
— Нет.

***

а.шепелёв встаёт как солнце
улыбнитесь глядите: а.шепелёв встал
только солнце встаёт рано, а он в час дня
и все суетятся
а солнце ведь всех кормит
а а.шепелёв встаёт и говорит: дайте мне
хоть чего-нибудь поесть
и целый день он мается
подогревает психологическую атмосферу
то прячется за тучи – в подушки на диване
а ночью он лежит и думает о луне
как бы её вот подмять под себя
и испускает слабый свет
а утром он встаёт часов в час дня
но утром он всегда встаёт в час дня